Сериалы онлайн

Пусть он ее хоть поцелует что ли, а лучше не уедет на такси а вернется

- Виктор, на неделе нужно будет посетить выставку и сделать пару летучек для студентов, - звонил Каренский.
- Хорошо, когда?... Я думал, чем же их занять, а вот и случай... Спасибо, там и встретимся.

В январе прошла выставка, куда Лена отправилась с родителями. Это было ей тоже интересно, но больше для общего развития, хотя, помня опыт работы в Сибири, Лена понимала, что ничего не бывает зря. У нее как раз был выходной. Она, отдохнувшая, радовалась, что проведет время с родителями. Потом можно будет отправиться в Петергоф, поплавать у папы в бассейне. Она уже начинала завидовать и однажды даже маме в шутку сказала, что у нее всего лишь однокомнатная квартирка, а папа шикует на вилле с бассейном. Они посмеялись, что у Лены есть время построить себе особняк - всего-то каких-то тридцать пять лет.

Лену они встретили в центре, прошлись с мамой по магазинам и поехали к павильону на Васильевском острове. Совместно с мамой Лена пересмотрела все новинки и уже знакомые технологии, пока отец где-то просвещался. Потом они втроем отправились что-то оформлять для его больницы или для фонда, или что-то в этом роде, Лена не вникала, она просто болталась следом и морально отдыхала.

Стенды были подсвечены яркими фонарями, от которых болели глаза, и немного кружилась голова. Лена поняла, что устала и хотела где-то посидеть в тишине. Тут они провели, как оказалось, больше четырех часов. Наконец, дела были закончены, дамы взяли отца под руки с двух сторон и потащили его в кафе, иначе он бы еще где-нибудь завис. Проходя мимо какого-то стенда, Лена остановилась. Что-то резало память, какое-то слово, или название, или место — она не могла вспомнить. Родители отошли от нее уже прилично, смешавшись с потоком людей, а Лена безуспешно перерывала память, силясь вспомнить. Она уже собралась отойти от стенда, когда увидела человека, сидевшего глубоко за стойкой. Его практически не было видно, но он выглянул, и Лена заметила его глаза. Такой взгляд не забудешь. Она видела его. Только где? Тут ее размышления прервали две огромные фигуры, подошедшие сзади с двух сторон, и отдаленно знакомый голос произнес:

- Гражданочка, пройдемте. - Сердце ухнуло, во-первых, от неожиданности, во-вторых, от напряжения, помноженного на официальность говорящего. Она резко повернула голову и увидела Каренского и Степнова, улыбающихся шутке.
- Нельзя же так пугать! Блин, я чуть к Соне в кардиологию не отправилась! - возмущалась Лена под хохот двух довольных мужчин.
- Лена, ну ты куда пропала? - воскликнул подошедший отец, но, увидев собеседников, с удовольствием поприветствовал обоих.
- Да я тут... вот... - она показала на них, потом опустила глаза, а потом мельком глянула за стойку, пока мужчины обменивались приветствиями. Человек сидел, но не выглядывал.
- Вы не будете против присоединиться к нам? Девочки, кажется, устали, и мы собирались зайти в какое-нибудь кафе посидеть.
- Отличная идея! - голосил Каренский. - Мы тоже уже уйму времени тут потратили на поиски, но, по-моему, Виктор Михайлович ничего так и не нашел.
- Да, а что вы искали, коллега?
- Тему, подходящую для студентов. Признаться, что-то наклевывалось, но потом натолкнулось на бессознательность оных, ну не будут они копаться так глубоко, как эти темы того требуют.
- У вас сессия скоро?
- Да, но время есть и хочется, чтобы они сами поработали мозгами.
- Ага, я теперь понимаю, откуда профессор Степнов черпал идеи для заданий и вопросов на экзамены. - Пробурчала Лена. Они смеялись по пути из выставочного павильона. Степнов предложил ей руку, и так они вошли в кафе, отец с мамой, а она с Ним.
- Мы вас, правда, напугали? - под общий шум наклонился к Лене Степнов.
- Ну, мы, Кулемины, вообще-то не робкого десятка... Я задумалась, а тут вы... — она улыбнулась.
- Нашли что-то?
- Да, но пока не поняла, что это и к чему... - тихо произнесла девушка.
- Елена Никитична, а что вы искали на выставке? - решил вмешаться Каренский, видя, что эти двое словно уединились, даже не отвернувшись от остальных. Им это и не нужно было. Их будто ширма отгородила, и они остались вдвоем. Поговорив, они разделись и отправились к столику, Каренский увел Лену вперед, Степнов сзади любовался ее стройной высокой фигурой и прямыми волосами, которые ровно опускались на плечи. Он понимал в кого она такая высокая — лишь на полголовы ниже отца и чуть повыше матери, хотя, судя по худощавости и подтянутости отца, фигура у нее именно от него.
- Вдохновение, Алексей Сергеевич. Иногда что-то новое появляется и понимаешь, что не все так безнадежно...
- Да, только жаль, раньше в этом наша медицина преуспевала — НИИ разрабатывали, а мы внедряли, а теперь платим за то, что наши давно изобрели и сложили в стол, т. к. денег испытать и внедрить нет... - папа выступил.
- Да плевать, кто это изобрел и сколько оно стоит, если пациенту легче и самому врачу проще! Я за то, чтобы люди меньше мучились... - задумчиво произнесла Лена. Они начали спорить о политике, а Лена не участвовала в таких дебатах, молча поглощая суши. Она искренне не понимала людей, кто не любит суши и японскую кухню.
- Елена Никитична, вы так увлечены суши, словно вы выросли в Японии и с детства там не были и сильно по ним соскучились...
- Люблю суши. Знаю, что большинство наших соотечественников не разделяют мое мнение, а мне так очень нравятся.Скрытый текст

- Да, мне говорили, что вы все делаете всем назло...
- С чего вы взяли, Алексей Сергеевич?
- Говорят... - он пожал плечами. - Если все не любят суши, значит, вам они понравятся.
- Ерунда, просто, наверное, у меня извращенный вкус, в папу, - она хитро улыбнулась и посмотрела на отца, который не слышал, т. к. был увлечен беседой со Степновым. Мама засмеялась и тоже посмотрела на мужа.
- ...да, в меня... - он по-деловому кивнул и продолжил беседу, а женщины и Каренский рассмеялись.
- Лена, я пригласил коллег сегодня к нам, так сказать, за круглый стол без галстука...
- То есть в баню, Никита Петрович? Кстати, а Петра Никаноровича не будет?
- Ну да. И отец приедет. Ты же тоже собиралась к нам?
- Да, собиралась, у меня завтра выходной, да и по деду соскучилась.
- Вот и славно! Кстати, звонила бабушка, просила перезвонить, как освободишься. - Он сказал это уже тише, посмотрел на дочь, она извинилась и вышла в холл. Поговорив с бабушкой, она прошла на красиво обставленную террасу, где было довольно прохладно из-за нескольких открытых окон. Она смотрела вниз на Неву и гавань, на зимний унылый пейзаж и хотелось вернуться в детство — к бабушке в ее летний дом и на речку. Она стала замерзать и поежилась, но возвращаться не хотелось. На плечи опустился пиджак с запахом Степнова. Это был не запах какого-то особого парфюма или еще чего-то искусственного, это был его запах. Может это у всех так, но его она чувствовала всегда.
- Спасибо.
- Как у бабушки дела?
- Стою и о ней думаю. Моя жизнь на четверть состояла из летних поездок к ним. В школе я хорошо училась, и меня дед забирал к себе еще в мае. Может я, поэтому такая старомодная в некоторых вопросах...
- Убеждения и жизненная позиция не могут быть старомодными.
- Но сейчас уже так никто не живет. Молодежь раскрепощенная, самодостаточная, а у меня куча лимитов и просто комплексов.
- Вы же живете с ними — комплексами, значит, вам так комфортно и может для кого-то это комплексы, а у вас это достоинства, - он смотрел ей в глаза, а она не могла отвести свои, не хотелось разрывать контакта. Она чувствовала, что он прав, практически ее не зная.
- Вы не знаете, о чем я говорю, не знаете меня, но почему-то вы правы, Виктор Михайлович.
- Со стороны иногда виднее... Скучаете по бабушке?.. Почему она живет далеко?
- Там прошла ее жизнь, и она не хочет покидать родных могил.
- Понимаю.

Как все запущено!!!! Читатели помрут!!!

Ну, что сказать и вновь романтик, трепет, нежность, забота. Только, чувствую взаимных признаний нам ждать еще ох как долго. Но мы терпеливые! Напряг немного эпизод со стендом на выставке. Она не узнала прячущегося мужчину. Чувствую кожей, это еще аукнется дальше.

Мариш, ты СУПЕР!!! Фик - шикарный!!!

С огромным нетерпением жду продолжения!!!

Краем глаза она следила за этим противным человеком, который упорно не уходил. Она махнула Катеньке принести чаю и чего-нибудь съедобного, повернулась к главврачу, сопровождающему делегацию, и пригласила всех на чай. Но они отказались, сказали, что еще предстоит проконтролировать несколько этажей, но по лицу главного она поняла, что он не доволен чем-то. Ее насторожило слово «проконтролировать», но она отвлеклась на Катеньку, которой всегда удается достать невозможное из общего ящика, куда практически никто ничего не кладет. Лена всегда отдает ей деньги за угощенья, хоть девушка и отказывается, ведь понимает, что врачам иногда некогда поесть, поэтому быстро глотнуть чаю и что-то закинуть в рот — единственное удовольствие за весь день.

Она открыла свой ящик и достала дорогой препарат, который недавно появился на фармакологическом рынке. С Федором Федоровичем она хотела обсудить этот вопрос. Это рекомендация отца, и Лена специально купила его в аптеке, чтобы предложить его использовать Федору Федоровичу, который все по старинке пользуется старыми дедовскими способами.

- Федор Федорович, у вас, кажется, новый случай?
- Нет, забытый старый.
- Послушайте, мне папа, как раз, по этому случаю тут проводил ликбез, есть лекарство нового поколения, вроде работает, динамика от него отличная. Не хотите попробовать? Я купила, хотела сама понаблюдать, но у вас у первого пациент.
- Что Савченко?
- Он сказал, что это наше дело, что назначать пациентам, но если этого нет в больнице — пусть они сами покупают, извините.
- Хорошо, давай попробуем, если папа... давно мы не виделись, привет передавай.
- Спасибо, он всегда спрашивает, кто как поживает и чем живет. Вы, кстати, не хотите поспокойней найти себе работу?
- Нет, дочка, это мое — я тут привык.
- Мне иногда кажется, что вам тяжелее, чем нам...
- Нет, это вам тяжелее, вы молодые, а мы видели и чудеса и исключения из правил, и это дает нам право принимать совсем нестандартные решения, - она задумалась. Федор Федорович был из тех, кто плюет на статистику и на начальство, если ему позволяет ситуация поступить правильно — он это делает.

Они попили чай, отдохнули, и Петров отправился дальше, положив коробку в карман. Лена услышала в коридоре какие-то голоса и следом за вернувшимся Федором Федоровичем в кабинет вошли главврач с делегацией. Они, точнее тот «противный», хотели бы узнать, что это за контрабандные лекарства, и почему их профессор прячет в кармане. Петров стоял довольный собой, в сопровождении Зои Семеновны, которую Лена терпеть не могла за то, что та сует свой нос везде и потом еще сплетничает, не разобравшись в ситуации. В прошлый раз она отличилась с Катей, ныне Уляковой, которая устраивалась тогда на работу «к своему любовнику», но не успела сменить фамилию в паспорте, и записали ее сначала под девичьей.

Федор Федорович подмигнул Лене и улыбнулся, давая понять, что уже «уделал» этого . «Противный» стал дознаваться, а он ответил, что отец Лены посоветовал ему принимать это лекарство. Лена начала качать права, что это не его дело. Зоя кричала свое, а главврач отправил Петрова на свой пост, а потом занялся Кулеминой. Лена была права, даже если бы это было внутренне дело, то назначать лекарства — дело лечащего врача. Лена с видом победителя достала чек из аптеки, который предусмотрительно сохранила. Потом на беду, он заметил торчащий белый микрофон на компьютерном столе и стал докапываться, что это такое. Пришлось объяснить. Оказалось, что устанавливать «паленые» программы было запрещено. Лена достала коробку от диска с надписью о правах. Он потребовал разрешение главврача, которого, естественно, не было у Лены. Тут вмешался Савченко и сказал, что они в канцелярии и с программой все в порядке.

Когда покрасневший «проверяющий» вышел из кабинета, она как фурия хлопнула ящиком и со стола упала ручка. Стало легче. Лена позвонила в канцелярию и, объяснив ситуацию, узнала, что нужно, чтобы не подставить главврача. Она записала все на компьютер, распечатала и, переодевшись, взяла букет, которые теперь часто появлялись у нее в кабинете, втянула аромат цветов и побрела по коридорам. На посту отдала служебную записку Катеньке и попросила завтра, как можно раньше, отнести в канцелярию. Было уже утро и ей нужно было успеть купить подарки ко Дню защитника отечества, оставалось три недели. Она постоянно дежурила, сократив выходные, и теперь понимала, что времени бегать по магазинам не будет, а подарки хотя бы основные, купить надо. Поэтому придется воспользоваться метро, а там, пешком до дома.

Кажется, Лена оторвалась — она весь день где-то бродила и, почувствовав, что замерзает, отправилась в сторону дома. Весь следующий день она занималась чем-то непонятным, то ли убиралась, то ли разбирала и выкидывала старые вещи, но толку было мало, голова не работала, мысли путались. Она постоянно думала о той операции, о том, что Степнов ей сказал, о проверке в больнице, о Чечне. Лена вымыла голову, а потом не заметила, как уснула, прямо в полотенце. На утро она поднялась, и нужно было отправляться на смену. Лучше так, там отвлекаешься, и нет времени на глупости — мысли.

Приехав в больницу, она поняла, что заболевает. В носу щекотало, и она постоянно чихала. Потом начало щипать горло. Она натянула маску, чтобы не заразить никого.
Раздался звонок мобильного в кармане, и Лена увидела незнакомый номер. Каренский приглашал в кафе внизу. «Что он тут делает, хотя наверняка приезжал к Степнову и вспомнил обо мне» - пришла мысль. Она спустилась в кафе, на ходу снимая маску.

- Привет! Ты прямо из операционной, я польщен...
- Почему?
- Ну... в маске.
- А, это чтобы не заразить никого, кажется, я что-то подцепила.
- Лена, ты ела сегодня что-нибудь?
- Нет, я совсем не хочу, только воды попить...
- Ты меня пугаешь — вид у тебя нездоровый.
- Нормальный, сейчас наглотаюсь колес и приду в себя.
- Слушай, у меня к тебе предложение, — сказал загадочно Каренский.
- Заинтриговал...
- У меня билеты в тур по Средиземке, мы с друзьями решили отметить Китайский новый год в море.
- И...
- Приглашаю... Каюта — люкс, не так жарко...
- Одноместная?
- Каюта? Нет, двуместная, ну, со мной…
- С тобой? Ты в своем уме? Каренский, я не поеду, можешь не продолжать.
- Лена, ну почему?
- Во-первых, у меня работа.
- У тебя скоро отпуск!
- Откуда ты знаешь!
- Я все знаю, ну говори, а во-вторых?
- Во-вторых, я не езжу с мужчинами на море, если мы не… встречаемся, извини.
- Ты же взрослый человек, можешь сама решать...
- Что решать?
- Встречаться или не встречаться, и с кем встречаться...
- Ты это к чему?
- Выбирай, со мной или с Виктором, - она зло глянула на главврача больницы на Ваське, грохнула об стол стакан с водой, вскочила с места:
- Каренский, ты больной? Степнову показывался? Он у нас за мозги отвечает, хотя я сомневаюсь, что у тебя они есть! Привет Виктору Михайловичу.
- Лена, да я же... - она вышла из кафе, хлопнув дверью, что аж Алексей втянул голову в плечи.

Все тело ломило, суставы болели и голова разламывалась. «Ну почему всегда думаешь – друг, а они все одинаковые. Вот и Каренский туда же. За кого он вообще меня принимает!». Она шла до корпуса, а слезы текли по щекам. Обида душила, застряв в горле комом. Еще это. Во дворе ее встретил анестезиолог, Ольга Леонидовна, и проводила ее на этаж. Она сидела за столом, точнее, висела, положив голову на руки. Сначала слезы душили, а потом начали действовать таблетки, и Лена провалилась в сон. Она почувствовала, что ее кто-то поднимает и куда-то кладет. Ощущение полета было испорчено болью в горле. Лена открыла глаза. Она лежала на диване, укрытая пледом. Она встала, в ординаторской никого не было. Ночь. Подняла трубку, сказала Кате зайти и попросила принести ей что-нибудь от температуры. Катя пришла, сделала укол, и Лена решила, что поедет домой, чтобы не заразить никого. Спросить, кто переложил ее на диван? Не стоит.
- Кать, я же за столом заснула?
- Да, я попросила Васю отнести тебя на диван. Давай я такси вызову, - Лена кивнула и отправилась домой.

Вот проверяющий, вот ГАД!!! Хотел Ленку подловить!!! Наверное наслали ЗЛОПЫХАТЕЛИ!!!!

Ха, ха, ха, ну, Каренский, ну, дает!!!

Бедная Ленка, оскорбилась до глубины души!!! Степнов сразу сказал, что она не поедет.

Бедняжка, разболелась.

Да, Ленка, мужики то все одинаковые!!! Какая дружба, о чем ты, родная!!!!

Мариш, с нетерпением буду ждать продолжения!!!

Дежурство началось с сюрприза - Петрова назначили зав.кафедрой хирургии, поэтому персонал был в приподнятом настроении, отмечая это событие. Лена не участвовала, хотя искренне радовалась за него, поздравила, выпив кофе «за его назначение», и отправилась по делам. В эти дежурства были необычайно сложные случаи, и один она даже отправила Степнову. Раньше, конечно, она тоже отправляла на этажи, если это было епархией конкретного специалиста. А с этим случаем было совсем непросто. Сделав свое дело, она поняла, что выдохлась — слабость после болезни сказывалась. Лена не выстоит еще несколько часов, а главное — она не сможет столько времени выдержать на весу в одном положении ровно тяжелый аппарат. Она сама на себя злилась, и в то же время радовалась, что она тут не одна. Вспомнив, как было в Сибири, она написала ровным почерком в карте и позвонила в нейрохирургию. Степнова не было. Она с сожалением подумала, что случай тяжелый. Либо нужно браться самой, либо оставить все как есть.

«Думай». Секунда. Удар сердца. Еще один. Секунда. «Ведь дрогнет рука». Еще удар. Секунда. Удар. Она взялась за голову. Удар. Шаги по коридору. Секунда. Удар. «Степнов. Откуда он тут». Удар. Взял карту. Секунда. Удар. Вопросительно посмотрел на нее.

- Мне сказали, что вы меня искали.
- Не искала, просто… кроме вас... я сегодня только ассистировать могу... это срочно.
- Я уже моюсь.
- Спасибо.

После операции коллеги поблагодарили друг друга, и Лена пошла за картой. Подошла к стойке у девочек и стала что-то писать своим ровным почерком. Степнов подошел сзади, она напряглась и остановила руку.

- Елена Никитична, нам надо поговорить.
- Я слушаю, - не поворачивая головы.
- Не здесь.
- А где? На палубе корабля? - она повернулась и зло сверкнула глазами в упор.
- Я виноват, Елена Никитична, выслушайте меня.
- Я сама виновата. Больше не буду у вас перед носом маячить, Виктор Михайлович. Простите, правда, по работе все же придется сталкиваться. Мне без вас иногда никак, - последние слова она почти прошептала, но он услышал. Она положила ручку на карту пациента и быстро ушла в кабинет. Села за свой стол, спряталась за монитором и положила голову на руки. «Ну, вот опять я плачу».

На следующее дежурство в кабинет принесли огромный букет цветов. Она заметила его только вечером, взяла записку. Каренский прислал. Просил встретиться. А она еще не решила, что ему скажет. Это будет зависеть от того, что он скажет. Это-то ладно. Степнов молчит. Вот где проблема.

Через одно дежурство в кабинете было пять букетов. Она их даже не видела. В кабинет она заходила только раз или два в сутки. Чтобы кофе попить. А потом выдалась минута, она заскочила в ординаторскую — а тут оранжерея. Ее позабавило это, но она все еще злилась. Что делать, она не знала. Раздался звонок. Она улыбнулась — подумала что Он. Нет. Отец.

- Лена, ты должна это увидеть!
- Папа, что случилось?
- Какой-то сумасшедший завалил весь двор в Петергофе цветами и шарами. Так красиво — все в бело-красно-золотых тонах.
- Папа, сделай фото, я потом посмотрю, если не убью этого сумасшедшего.
- Что-то случилось?
- Пока ничего.
- Лена, что мне с этим делать?
- Я же сказала. Все, маме привет, целую.

И кто это? Каренский? Степнов? Звонок по местному. Он.

- Елена Никитична, добрый день.
- Добрый, Виктор Михайлович.
- Сильно заняты?
- Слушаю.
- Мне нужно вас увидеть.
- Сегодня собрание, увидите.
- Нет, в неофициальной обстановке.
- Хорошо. Но я на круглосутках...
- Завтра третьи?
- Нет, сегодня заканчиваю, но будет поздно. Или рано — кому как.
- Елена Никитична, давайте я вас после работы отвезу домой, и поговорим.
- Спасибо, Виктор Михайлович, но я сама... давайте позже встретимся. Сможете?
- Да. Я позвоню?
- Да. Всего доброго.
- До свидания.

Она грохнула трубку на базу. Мобильный звонит. Каренский. Сговорились.

- Да!
- Елена Никитична, простите меня! Мне нужно с вами встретиться, желательно не в больнице!
- Алексей Сергеевич, вы совсем как маленький! А говорили, что уже выросли... нашкодили и теперь не знаете, как быть? То ли самому утопиться, то ли меня утопить?
- Да вы что! Елена Никитична...
- Мы снова на «вы»?
- Я не знаю, возможно, вы меня больше видеть не захотите...
- Да нет, просто неприятно, да еще Степнова впутали. Сам бы он точно до такого не додумался. Я вообще не знаю, что думать и как вести себя и с вами и с ним.
- Давайте встретимся, я вам все расскажу.
- Хорошо. Только я дежурю.
- Давайте я вас заберу после смены?
- Нет, после смены я домой, меня ждать будут...
- А у вас кафе еще работает?
- Очень своевременный вопрос — я его уже ненавижу, как раз думала, сколько мне тротила понадобится...
- Я через час — у вас. Позвоню.
- Хорошо. Жду звонка.

Через час он ждал на ступенях корпуса, Лена вышла, и они вдвоем пошли в кафе.

- Цветами мне удается полюбоваться только несколько минут за смену. Если это способ намозолить глаза и заставить с тобой встретиться, то неудачный, если подлизаться — то не впечатлил. Что тогда?
- Это просто напоминание о том, что у тебя есть нерешенный вопрос.
- Для меня все давно решено, и я тебе сразу сказала «в-моем-случае-это-невозможно!» - четко произнесла она. Помнишь? Зачем ты все это затеял?
- Лена, я подумал... ты одна, ни с кем не встречаешься, я тоже один... Может у нас что-нибудь и получилось бы...
- С чего ты взял, что я себе кого-то ищу?
- Но как же так? Ты молодая красивая женщина, ты многим нравишься, неужели нет достойных?
- Есть.
- Тогда почему...
- Это решать не только мне. Ты об этом не думал?
- Он что — женат?
- Это не важно, - она прищурено посмотрела ему в глаза. - Леш, представь, ты мне понравился, через день ты приходишь и говоришь «поехали в круиз». И я еду в круиз. Что дальше?
- Мы бы отлично провели время...
- Какое? Неделю, месяц или даже год? - она долго смотрела ему в глаза, не отпуская. - Извини, мне это не интересно, - она встала. Каренский поднялся за ней, взял ее за руку.
- Лена, прости меня. Я уже понял! Понял, что готов с тобой быть рядом всю жизнь... как с другом. Я подумал, что влюбился, но тут другое... на тебя можно положиться. Ну, дурак я был, больше не буду. Мир?
- Мир, - она улыбнулась. Он проводил ее до крыльца.

Все просто — нужно поговорить. Остается Степнов.

***
На собрании даже Лена заметила разряды между рядами: верхним, где обычно сидел Степнов, и ее нижним. Народу почти не было. Многие на больничных были, кто-то в отпуске. Савченко опять выяснял отношения с хирургией, орал на Федора Федоровича. Лена слушала, потом встала и сказала, что это все из-за нее. Она заболела и в первый день не смогла полностью встать на смену, и даже пришлось звонить Степнову, сил не хватало даже держать тяжелый аппарат. Ее заменяли молодые хирурги, которых понятно, отправляли на этажи. Федор Федорович тоже вышел, но его не хватало. Савченко разорялся, а Лена сказала, что тогда не пойдет в отпуск.

- Будем считать - я отгуляла свой отпуск. Рассчитывайте график и на меня.
- Елена Никитична, вы тут ни при чем...
- Вы сами говорите, что полтора врача на всех, да еще Федор Федорович занят. Я смогу спокойно отдыхать? Он же не позвонит, если аврал случится...
- У нас каждый день — аврал...
- Тем более.
- Если сильно припрет — позвоню. И не говорите так, словно меня нет рядом.
- У нас ВУЗы совсем прекратили выпускать хирургов? Виктор Михайлович, вы там ближе всего к ним... – Савченко.
- Елена Никитична, по поводу выпуска новых - сколько лет вам понадобилось, прежде чем вы нас осчастливили своим появлением? - Степнов
- Столько не живут...
- Да тут вопрос не в годах, а в желании! Почему они все идут в частные клиники? Потому что там платят.
- При чем тут, платят или нет... Женщины не могут из-за времени — учиться, работать, а еще семью надо создавать, а тут график убойный... Мужчинам нужно кормить семью, но зарплаты... либо надо все время проводить тут... - дебатировали коллеги.
- Это от человека зависит. Мне кажется, по-другому быть не может — я привыкла, что и ночью и днем папа куда-то убегал, маме звонили. Она говорила, а сама с закрытыми глазами гладила меня по голове, укладывая спать. Их жизнь была там, моя тоже... и у них нормальная семья!
- Если бы у вас была семья... - Софья Марковна по-матерински решила внести свою лепту.
- Думаю, мало бы что поменялось...
- В доме нужна жена, мать...
- А еще в доме нужен мужчина, который будет понимать это и поддерживать, а это возможно, если он сам такой же. И другого, лично мне, не надо. Вот поэтому у меня ее нет. Иногда приходится выбирать, семья или работа... и вообще, причем тут я? Нам нужно еще принять на работу хирургов... - Лена решила перевести тему.
- Давайте попросим спонсоров прислать...
- Кстати о спонсорах... У нас меняется «крыша»?
- Да, предлагают.
- Чем нам это грозит?
- Как обычно, столкнут лбами, перессорят всех, а потом передадут кому-нибудь.
- Давайте вообще без спонсоров?
- Но у нас же был губернатор... - завибрировал телефон, Лена посмотрела на экран, молча, подняла трубку и побледнела. Шепнула что-то Петрову. – Извините, — сказала она и выбежала из зала, Петров выскочил за ней. Савченко пожал плечами «ну как всегда» и ничего не сказал.

Привезли двоих из аварии, в которой поучаствовала скорая помощь. Шофера и кого-то из участников спасти не удалось, они погибли на месте. Лена не понимала, как можно не пропустить карету скорой помощи с работающей сиреной. К самой машине никого не было, они спешили на детский вызов, им был зеленый коридор, но кому-то нужно было быстрее. Она проверила списки — Алексей работал тоже на скорой, и сейчас она молила, чтобы это была не его машина. Точно — не его, но от этого не легче — коллеги сильно пострадали, и им с Петровым предстояло потрудиться.

Она сняла маску, ей помогли раздеться. Она дошла до стойки на этаже. Девочки сидели тихо. Она взяла карту и стала писать, а слезы сами текли из глаз. Еще не понятно, дождались ли «там» другую скорую.
Давно Лена не плакала из-за работы. Но тут что-то навалилось все сразу. Она побрела по коридору. Было уже поздно. Наверное, ночь. Утром она сменяется. Так хотелось спать. Она пришла и прилегла на диван. Забылась. Вой сирен, столб дыма, визг колес, какой-то корабль, солнце, но так тяжело. Она положила ладонь под щеку и уснула.

- Елена Никитична, у вас вид уставший, давайте я вас домой отвезу, - сказал Степнов, целуя руку и заглядывая в глаза девушке.
- Нет, я в норме.
- Я вас не задержу.
- Все в порядке, я даже уснула, сил совсем не было. Не в том смысле, а в моральном плане...
- Из-за аварии переживаете? - она кивнула. – Елена Никитична, что происходит? Мне всегда казалось, что вы сделаны из стали... - она резко подняла глаза и уставилась на него.
- Я? Никогда не скрывала чувств и не стыдилась их. Я же обычный человек, - она замолчала. Подумала и сказала. - Я сама не знаю, что меня так тревожит. Словно откуда-то дует холодный ветер, но туч, предвещающих ненастье, еще не видно. Еще Каренский...
- Елена Никитична, простите, мы поспорили. Я сразу ему сказал, что вы никуда не поедите, а он захотел проверить.
- Проверил. А вы почему так уверены... – они сидели рядом и сейчас Лена повернула к нему голову, оказавшись в плену его пространства, которое отгораживалось локтем на спинке стула и развернувшейся линией широких плеч.
- Мне кажется, что вы совсем другая. Вот тогда на общем собрании по Чечне вы ушли — вы все решили, а остальное вас не интересовало. Верно?
- Верно.
- А казалось, что ушли вы потому, что вы не поедите.
- И вы поспорили и на это тоже...
- Откуда вы знаете?
- Я же говорю — вы оба как дети, - она улыбнулась, посмотрев в его внимательные глаза. - Я сначала думала, что прибью его, но потом он сказал, что готов всю жизнь быть рядом... как друг. И это его спасло. - Через мгновение она сделала серьезное, даже напуганное лицо, поняв, что сморозила глупость. Приложила пальцы к его губам. – Виктор Михайлович, только молчите сейчас, – он незаметно, неуловимо поймал на секунду подушечки пальцев губами. Лена решила, что ей показалось. «Он так близко. Кажется, вот его губы, такой мягкий взгляд... Но что меня держит? Его неуверенность в глазах. Что за… Он не делает попыток еще приблизиться, преодолев последнюю дозволенную дистанцию. Каких-то пять сантиметров. Самых сложных…». Она отпустила взглядом его, покинув несмелым дрожанием близкого тепла лицо и губы. Летающие искорки испарились, и Лена засобиралась домой.

В этом вся Ленка - работа, работа и еще раз работа!

Вот так, мужики, нашкодили, а теперь прощения вымаливают.

Боже, как чувственно!!! Надеюсь, что когда-нибудь они все-таки отбросят сомнения и станут ближе.

Марина, с нетерпением жду продолжения!

Ага. Вот умеешь ты держать читателя в напряжении.

А еще нужно было купить недостающие подарки мужчинам. А вот, что купить — она не представляла. Порывшись с помощью Ксюши в интернете, они заказали Нестерову будильник, у которого вылетал пропеллер и летел в неизвестном направлении, и пока ты его не вставишь на место, он будет тебя будить. Улякову старшему она решила подарить «кенгуру» - сумку для переноски малыша, ну а младшему — огромного медведя. Папе нужно было что-то серьезное, и она отправилась в магазин парфюмерии, по пути скупив половину женского отдела, ведь следующий праздник приходился тоже на ее отпуск. Если бы она знала, что затеял папа в доме, она бы подарила ему смеситель для душа. Коллегам — мужчинам она купила небольшие презенты в виде наборов, решив, что всегда пригодится. Оставался вопрос — что дарить Степнову. Как всем коллегам? Но для нее он не как все. Хотя он об этом не знает, и показывать ему это она пока не собиралась. Вкуса его она тоже не знала, хотя искренне полагала, что настоящего мужчину не испортит хороший классический парфюм, особенно если у него нет аллергии. Так, отпадает. Часы он носил дорогие. Тоже не пойдет. Тогда что?

В Репино она отправлялась в полном вооружении: отдохнула, купила новые джинсы и ковбойские сапоги и приготовилась ждать девчонок. Звонок раздался за минуту до окончания Лениного терпения. Оживленные девочки влетели в дом, и Лена долго не могла понять причины их радости. Оказалось, что Нестеров предложил довезти их на машине, чтобы не тащиться по грязи, да и дороги девушки не знали. «Отлично», подумала Лена, и вручила девчонкам кучу сумок с подарками. Уляковы тоже должны были быть там, и поэтому в машине не было места от мягкого плюшевого медведя, торчавшего во все стороны.

Когда выгружались, Петр задержал Лену за локоть и сказал:
- Не слушай никого и ни на что сгоряча не поддавайся, прошу тебя.
- На что не поддаваться? Я уже давно созрела для любых...
- Дура, я сказал — ни на что! - она посмотрела на него как на пьяного, но решила, что время покажет. В кармане заползал телефон, но Лене не хотелось ни с кем обсуждать политику. А именно политика тут сейчас и назревала, точнее — подковерная возня.

Народу было много, и в основном Лена всех знала или видела в больнице. Сначала было весело. Ребята играли и привлекали девчонок поиграть, Катя рассказывала про Илюшку — ему еще только полтора месяца, а он уже столько всего знает и умеет! Даже улыбается папе! Лена слушала и немного завидовала. А у нее даже собаки нет, чтобы позвонить перед сменой на работу и сказать, что собака заболела, и она останется дома. Начались танцы, и Лена никак не могла отыскать Нестерова, чтобы тот ее пригласил, у нее из головы не шло то, что он сказал. Но потом она отвлеклась, так как молодые коллеги стали ее приглашать по очереди.

Шашлык удался, и все сидели вокруг костра и обсуждали предстоящие перестановки в Московской больнице. У больницы появился спонсор. «Это, наверное, тот самый «противный», который наточил зуб на меня и Савченко, который меня прикрывает» — думала девушка и краем уха слушала сплетни. В больнице переполох - переформировывали некоторые кафедры, точнее их объединяли и делили. Теперь шла борьба за ведущие должности. И, как на зло, пришло распределение в Азию. Пока город не был известен, но Лена поняла, что скорее всего, это и есть та же самая больница, куда она собиралась. Там предстояло работать в полевых условиях и без воды. Линия боевых действий проходила на границе, в принципе, не близко, но все равно ехать, конечно, никто не хотел.

- Это еще не точно, но там нужны хирурги разные, педиатры и акушеры.
- С кафедры акушерства едет Мошкарев и Трубицын. Хотела поехать Будыгина, но ее не пустили.
- А Степнов сказал, что молодежь не сдвинуть с места, поэтому нет специалистов, которые могут и вслепую и без наркоза, опыта нет, мозгов не хватает.
- Степнов не мог такого сказать.
- Но сказал же!
- Это неправда. Я могу вслепую и без наркоза, - сказала тихо Лена, но ее услышали.
- И я могу, но я там не нужен.
- А я нужна.
- Спорим, что тебе слабо туда поехать!
- Почему слабо? Я давно хотела.
- Потому что тебя, скорее всего, назначат на заведующего кафедрой...
- Кто такое сказал, без меня не назначат.
- Да ты вообще молчи, спишь с Нестеровым, а он за тебя бегает перед начальством... - хорошо расслабившийся Иван посмотрел неровно на Лену.
- Да она не только с ним снюхалась!
- Ваня, рот закрой! Он уже перепил! Лена, не обращай внимания!
- А ты сам-то, что не едешь?
- У меня мама больная.
- Да, родину защищать, а тебе пора памперс менять? Да он первый начал! - это она уже теребившей ее за рукав Оле.
- Лена, отстань от него!
- Кулемина, кто теперь у тебя по списку? До Степнова добралась!? Зачем он тебе, найди себе кого-нибудь помоложе! Ты же тоже уже побывала в его темной ординаторской? Ему-то все равно с кем, вон, в Чечне Гюльчатай, любимая жена есть… - Лена подскочила:
- А ну забрал свои слова обратно! Завидовать нехорошо, а еще раз скажешь что-нибудь про Степнова, - она кинулась на него с кулаками, - даже он тебя не спасет... от черепно-мозговой травмы... - но была схвачена ребятами и усажена на место. — Блин, идиот. Да нормально все! – зло отмахнулась она от ребят.
- Лена, давай поспорим! Он тебя увезет в Чечню и сделает третьей женой! - орал Ваня, пока его оттаскивали ребята от девушки.
- Да ты ему завидуешь, вот и бесишься!
- Лена, успокойся, ну ты что — он же набрался... Пошел от сюда, проспись, придурок, - ребята уже потащили Ивана в сугроб. Все это происходило под шум друзей, пытающихся утихомирить разошедшегося Ваню и не уступающую Лену.

Да, ситуация. Вот почему мобильник сходил с ума. Уже слухи ни о чем пустили. К ней подсели Оля и Надя.
Когда Лена собралась ехать домой, девочки пошли проводить ее.
- Теперь до Виктора Михайловича дойдет, блин, откуда слухи-то? - они втроем шли по аллее за воротами, она отправилась на вокзал, а они пошли проводить ее, - ну что им всем надо? Мы вообще, кроме работы, не успеваем поговорить ни о чем. Лена заметила, что даже руки тряслись. - Лишь бы кости поперемывать.
- Лена, не обращай внимания, это всегда так в коллективе.
- Да, мне кажется, что откуда-то это дует, лишь бы Степнова не коснулось это.

«Да, Ольга Николаевна... Да, дорогая, спасибо что предупредили, но я уезжаю, и не зачем мне оставаться заведующей, меня же сожрут... Мне есть дело, пусть про меня говорят, что хотят, но вот Нестеров со Степновым тут ни при чем. Я не хочу, чтобы их склоняли... Спасибо, передавайте привет Николаю Павловичу. Я выйду из отпуска 10-го и подпишу все бумаги, а пока пусть оформляет командировку. До свидания» - это звонила жена главврача поликлиники, они вечность дружат с ее родителями, и теперь мысль о них немного привела ее в чувства. Как они спокойно отправят ее в Чечню? Ну, с другой стороны, они тоже были молодыми врачами и использовали любую возможность обучения.

«Добрый вечер, Виктор Михайлович... Да, я знаю, мне сообщили, я отказалась... да, отказалась. Я не хочу, чтобы мое и ваше имя использовали в связке с плохими словами... Да, я поеду в командировку... Виктор Михайлович, мне нужно вам кое-что сказать... Домой еду... Давайте лучше вы... До свидания» - она отключила телефон и, молча, зашла на платформу. Нестеров куда-то пропал, да она и сама доедет.

- Виктор Михайлович, теперь моя очередь. Опять слухи, но я должна знать. Есть несколько фактов, и я не могу их сопоставить. Говорят, что у вас в Чечне есть жена.
- Вы верите тому, что говорят?
- У нас игра такая — верю-не верю. Меня это не касается. Просто есть еще кое-что, - она рассказала про выставку и странное ощущение. Степнов, молча выслушал, удивившись ее интуиции.
- Елена Никитична, послушайте, вы очень много чувствуете, вам надо в разведке работать. Я вас только прошу: оставьте это на уровне догадок и не копайтесь больше. Так лучше вам. И нам… мне спокойней.
- Вы мне не ответите? – он увидел столько боли и надежды в глазах, что его сердце сжалось.
- Елена Никитична, так надо, - он взял ее руки в свои, прямо посмотрел в глаза. Через несколько мгновений она отняла руки и опустила взгляд.
- Значит, правда, - выдохнула она. Он лукаво глянул на нее.
- Вас же это не касается...
- Ну да, я и забыла...

Лена расстроенная попрощалась со Степновым. Его зацепило, что она так отреагировала на эту ситуацию, но большего или меньшего он не мог сказать. Ради нее.

Что-то я заплуталась в проде. Многое до меня не дошло.

1. Противный проверяющий и правда спонсор?
2. Что за Иван, который наехал на Лену со сплетнями? Какого рожна ему надо?
3. У Степнова правда в Чечне есть жена?

Ощущение такое, словно врачи в Чечне подспудно какие-то разведчики. А, вообще, понравилось как Лена за Степнова в драку кинулась, вот вам и спокойная Елена Никитична.

Короче, голова пухнет от сплошной недосказанности и намеков. Надеюсь, что смогу разобраться.

С нетерпением жду продолжение.

Было еще холодно, февраль хоть в этом году выдался теплее, но ветры, казалось, были суровее. Она долго шла по улицам центра Питера. Она любила центр и всегда стремилась сюда, на Неву, ощущая какую-то тягу к ее холодным волнам и каменным оковам. Веселые огни, яркие здания, оживленные витрины кафе, блестящие набережные и четырехугольные звезды встречных огней машин то ли от слез, то ли от мороси, приближающиеся и пролетающие мимо. В рюкзаке булькнуло сообщение на телефоне, но она не хотела доставать руки из карманов. Она шла вдоль берега Невы, через какое-то время свернула на мост и остановилась на середине, облокотилась на перила, наблюдая за машинами на далекой набережной вдоль течения. Черная гладь воды в середине широкой воды и широкие ледяные острова у берегов, начавшие таять от течений, гонимых в русло реки с залива. Бесцельно блуждая взглядом, провожая задумчивый бег одной из северных красавиц, Лена долго хватала свежий воздух, более холодный, более влажный здесь, чем в ее районе.

Глаза нащупали спуски к воде с двух сторон каменных берегов, и на одном внимание привлекла группа людей, шумевших и что-то обсуждавших. Потом двое из них стали спускаться на лед. Лена насторожилась — если это происходило под распитие напитков, это могло окончиться печально. Двое ушли уже прилично от берега и радостно сообщали друзьям, что "все в норме, лед крепкий!". Девушка сделала шаг к набережной, она знала, насколько опасен лед в конце февраля. Люди разошлись — один направился вдоль берега, а второй — в противоположную сторону — на середину реки. Те, кто оставался на берегу подбадривали их выкриками, но Лене было совсем не смешно. Она быстро шла по направлению к лестнице. Ближе, а человек еще на шаг отдалялся, еще секунда — и его шаг. Она не могла бежать — нельзя было потеть, если вдруг придется прыгать в воду, нужно будет снимать одежду. И тут «дальний» человек стал погружаться в воду, поднимая рядом другой конец льдины. Он провалился не слишком резко — обломков льда было много, и верхняя часть туловища должна была быть сухой, думала девушка. Второй человек уже подходил к лестнице, Лена его не могла видеть, да и смотрела она только на пловца.

Поползли секунды, она их считала пока шла вдоль берега. 12 — 13. Среди народа была паника. Также остановились прохожие и кое кто начал читать морали экстремалам на берегу. 20. Она, наконец, достигла группы, посмотрела на них, выбрала самого трезвого и сказала:
- Вызывай скорую, ты — быстро за маленькой бутылкой водки в магазин, у кого тут машина рядом, пожалуйста, нагрейте печку.
38, она повесила рюкзак на резную решетку, 39 — шаг на лед, 42 — по льду. «Через 22 секунды начнут коченеть ноги». Дальше на коленях, но лед еще крепкий, можно и побыстрее. 1 и 1. Она почти достигла края льда. Окликнула человека, он повернул голову. Она сказала опереться на край льдины. «Не понимает». Английский. Нет. Финский. Нет. Немецкий. Схватился за край и отломил край льдины. «Плохо знаю немецкий».
- Еще раз. - Он ухватился руками и обломил еще кусок. Ну вот, теперь она была ближе. Еще раз — еще кусок.
- А теперь не ломаем, а пытаемся закинуть ногу на край, — я понимаю, что вы не балерина, но полезли сюда, теперь работаем! - «Как же по-немецки балерина». Нет. Еще раз — нет. Она легла на живот и ухватила его за ворот.
- А теперь не меня обнимаем, а облокачиваемся о край. Так, теперь ногу. - Ее не поднять — свело судорогой. Ладно, обнимаем и вылезаем.

Еще минута ушла, под животом трещало, но никак было не вытащить хоть немного над водой, он весил, наверное, тонну. Еще полминуты ушло на другой способ, потом она попыталась его вытянуть за куртку сбоку, чтобы площадь поверхности увеличилась. Все, время вышло, теперь не до шуток. Она отползла подальше, развернулась, встала, быстро отбежала к берегу, расстегнула куртку, сняла кофту, зимние штаны, сапоги, носки и ступила босиком на снег — в трусах и в бадлоне. С берега кто-то крикнул, и она призывным жестом махнула помочь ей — показав пальцем, одного человека.

Пока человек аккуратно приближался, она в обход дошла до края льда и спустилась в воду в том месте, где был прорубь. «Да, крещенское купание, только немного запоздалое». Человек тоже пополз, и она ему крикнула держать и тащить. Обойдя пострадавшего сзади, она одной рукой обвила его за талию, а второй ухватилась за край. Первый раз не получилось — она перехватилась ниже.

В детстве она очень любила плавать под обрывом речки против течения — там сильно тащило назад, сопротивление было колоссальное, но она боролась и выплывала. Она понимала, что больше ее спасали ноги, т. к. руки тогда были слабоваты, но теперь и в руках появилась сила, иногда не по часу приходилось их держать на весу с инструментом или аппаратурой. Она силой толкнулась об воду ногами и завершила рывок рукой, перенеся массу на лед. Сверху подхватили тело, и уже на откате Лена схватилась за ноги и еще раз толкнула вверх и в сторону, чтобы вынести большую часть тела. Человек теперь был на поверхности, и Лена отплыла вправо, чтобы вылезти и не обломить лед под людьми. Она выбралась на снег и подхватила пострадавшего под вторую руку, помогая тащить его к лестнице, опасаясь, что они опять провалятся.
- Теперь снимайте... все мокрое, быстро... я оденусь и приду... - тяжело дыша. Она надела носки, штаны, ботинки, быстро сняла мокрый бадлон, накинув на плечи кофту, потом оделась до конца. Отжала мокрую одежду, бросила в рюкзак и бегом поднялась по лестнице.

Люди раздевали человека, но какая-то девушка из их компании кричала, чтобы они остановились, ему же холодно, что Лена — садюга, дура. Она какому-то парню сказала забрать ее, быстро помогла снять остатки одежды с мужчины и взяла протянутую бутылку водки. Быстро растерла ноги и грудь мужчины и закутала его в приготовленную одежду — куртку, перчатки, шарф и даже плед откуда-то взялся. Подошел мужчина и сказал, что у него тут машина, предложил пока посадить его в теплый салон. Компания отправилась к машине дожидаться скорой помощи, а к Лене подошел пожилой мужчина и сказал, что ей тоже надо погреться и предложил выпить коньяку из его фляжки. Лена отказалась, усмехнувшись, сказала, что не пьет ничего, кроме медицинского спирта и тут услышала звуки скорой помощи. «Быстро» - пронеслось в голове. Но она не хотела, чтобы на скорой знали, что она врач. Еще решат везти больного к ним в Московскую, бросить его она не сможет, а значит, все узнают, чем она занимается по ночам... поэтому она решила уйти по-английски. Но одна девушка, видимо, та же, сказала парням, чтобы ее остановили. Один подошел молча и посмотрел на нее. Она достала из кармана визитку — обычный клочок бумаги, распечатанный на принтере, на котором были фамилия, имя и мобильный телефон:
- На случай, если понадобятся мои показания для скорой или милиции. - Хорошо, что она упомянула милицию, это успокаивающе подействовало на впечатлительную девушку, и Лена ушла.
Прилив сил от купания был такой, что хотелось бегать, прыгать, смеяться и плакать. А на душе кошки скребли.
По пути она почувствовала, что замерзает и поймала такси до дома. Приняв душ, она залезла под одеяло и уснула. Спать не было сил — все тело ломило, под одеялом было жарко, но стоило высунуть ногу и начинало трясти от холода. Она подтянула к себе рюкзак и нащупала телефон. Решила позвонить подругам или Нестерову предупредить, что заболела, но потом бросила его обратно — во-первых, уже ночь, а во-вторых, утром будет полегче, и она позвонит.

Утром проснулась она от того, что кто-то стучит и звонит в дверь. Она поднялась, накинула халат и пошла открывать. В дверях она замерла от неожиданности — там были родители, которые должны были приехать через четыре дня. Они были взволнованны тем, дочь не отвечает на звонки, не приехала встречать, и в Петергофе ее тоже не было. Девушка в ужасе спросила, какое сейчас число. Оказалось, что она провалялась четыре дня и не встретила родителей. Она взяла мобильник — он намок от бадлона и не работал.

- Что тут происходит? - как всегда влоб спросил отец.
- Папа, я тут просто в Неве купалась, вот отсыпалась после этого...
- Ты как раз вовремя, солнце в зените, почему бы не искупаться?
- Извините, что всех переполошила, послушайте, вы с самолета? Посидите немного, я сейчас в ванну и мы сходим куда-нибудь перекусить, - в легких щекотало, но она боялась кашлять при родителях.
- Давай, а то мы голодные.

Они пошли в ресторан неподалеку от дома. Лена успела зайти купить себе телефон, номер удалось сохранить старый. Она вкратце рассказала родителям о последних новостях на работе, в личной жизни, мама подмигнула ей, предлагая обсудить последнее. А вот отца больше заинтересовала встреча со Степновым. Он хотел встретиться с ним и переговорить как с коллегой, тем более, что у него был вопрос. Рассказ об их совместной операции вообще развеселил отца, и он сказал, что они вместе могут приехать к ним в Петергоф. Лена была рада, что будет возможность побыть с Виктором рядом на своей территории и теперь она сидела и гипнотизировала телефон, чтобы он позвонил. Они с родителями еще долго обсуждали ее последние операции и отдых родителей, проблемы на работе и предстоящую командировку.

Мобильный телефон заерзал на скатерти, родители заметили, как покраснела дочь и переглянулись. Она извинилась, вышла из-за стола и ответила на звонок. Это были Лера и Ксюша, они совместно где-то гуляли и решили отправиться к Лене домой, чтобы обсудить меню и программу на восьмое марта, которое предполагалось праздновать в кафе. Но подруги дома не оказалось и они теперь ее разыскивали. Лена назвала адрес ресторана и улыбнулась трубке. Вот глупая, почему решила, что он позвонит, только из-за встречи с отцом? Ну, хоть так. Сзади подошел отец.
- Грустишь. - Она подняла глаза к потолку, чтобы не выпустить слезы.
- Лена, поверь, так надо.
- Если бы это было правдой. Он ничего не объяснил.
- Лена, ты и так Моя дочь, плюс ты Сама едешь в Чечню, плюс ты с Ним общаешься. Ты понимаешь, что ты — находка для шпионов. Тем более — ты женщина. Лучше тебе ничего не знать. Есть шанс, что тебя не тронут.
- Он любит ее?
- Ты меня не слышишь. Он ее не видел ни разу.
- Но увидит...
- Дочка, я видел, как он на тебя смотрит, не переживай, подумай лучше, если он будет гражданином Чечни, у вас у всех будет шанс в случае чего... - Лена посмотрела на него.
- Пап, ты меня не слышишь. Он-будет-же-нат! А это – конец! По крайней мере, для меня. - Отец прижал ее к себе, как бы обещая, что все будет хорошо. Легче ей не стало, но она приняла спокойствие отца за пример.

Вернувшись за стол, она сообщила, что придут девчонки, и родители с облегчением решили, что теперь не придется оставлять дочь одну, она была слишком слаба после болезни. Они вызвали такси, отец пошел вперед, а мама взяла девушку за плечи, посмотрела ей в глаза и сказала:
- Не сомневайся, если любишь, то люби — но только полностью, крепко и беззаветно.
- Мама, я уезжаю надолго, за это время все может произойти.
- За столько лет не произошло, значит и эти три месяца ничего не изменят, только укрепят то, что есть.
- Спасибо, я вас люблю с папой!