Сериалы онлайн

Она села на переднее сиденье и откинулась на спинку. Подъехав к дому Степнова, они позвонили, и им открыла женщина средних лет. Отец ее знал, это помощница по дому, которая сказала, что Виктор Михайлович во дворе, и проводила их туда.
Лена топала по тропинке следом за Ольгой Денисовной и отцом и не сразу заметила его, стоящего на верхних балках какого-то сооружения с голым торсом и стучащего молотком. Рядом работали мужчины, они переговаривались, и она слышала его глубокий смех. Был сентябрь, но этот год порадовал всех «бабьим летом», еще днем солнце грело, но зори уже были холодные. Лена не могла отвести взгляда от картины работающего любимого мужчины, тем более, что она впервые видела его в таком виде — без привычного белого халата, в бандане, стоящего к ней спиной, на которой перекатываются мышцы. Это длилось несколько мгновений, потом Степнов повернулся и, заметив процессию, стал спускаться с лесов. У Лены стукнуло в груди. Снова он залез наверх.

- Елена Никитична, Никита Петрович, прошу, пройдемте в дом. Правда, мне нужно переодеться, — сказал смущенный Степнов после приветствий.
- Скорее — одеться. Вы снова верхолазничаете, Виктор Михайлович? - проговорила Лена, глядя на Виктора.
- Да нет, я просто люблю работать, когда мне говорят что делать, так думать не надо. Вы кофе выпьете со мной?
- С удовольствием, - сказал отец, толкая Лену локтем. - Лена, ты чего наехала на человека — свалились на голову, оторвали от дела, а еще и указываем, что ему делать в его же доме... - прошептал отец, когда Степнов вышел, извинившись: «Минутку».
- Папа, он снова сорвется, он еще не окреп...
- Успокойся, он взрослый человек...
- Ну да, я и забыла — я одна тут малявка, - отец обнял ее за плечи и чмокнул в щеку. Степнов вернулся, улыбнулся всем своим синим, глубоким взглядом.

Изложив суть дела, Лена с надеждой посмотрела на Степнова. Он сказал, что на последней конференции он был, и даже есть фотографии. Усадив Лену за слайды на ноут-буке, мужчины вышли во двор. Через некоторое время Степнов вошел в кабинет и спросил Лену, не нужно ли чего. Лена помотала головой, а потом подняла на него взгляд.
- Кто это? - спросила она, останавливая кадр.
- А это и есть один из этой шайки — соучредители фирмы наших спонсоров.
- Ясно.
- Елена Никитична, кто это?
- Вы же сами сказали…
- Кто он для вас?
- Один знакомый. Спасибо, Виктор Михайлович, вы мне очень помогли.
- Да не за что, я могу еще что-нибудь сделать? - спросил он, заглядывая ей в глаза. Он заметил тень страха в глазах и тоже напрягся. Что может ее напугать?
- Да, если можно — две вещи. Не говорите отцу, что я что-то нашла. Второе — прошу вас, не лазьте высоко... - он улыбнулся. Взял ее за руку и поцеловал. Она уже настолько привыкла к этому, что ей стало не хватать его нежности, с которой он обычно брал ее пальцы в свои.
- Этот человек может причинить вам вред?
- Мне он уже причинил, что мог. Боюсь, что он к отцу полезет.
- Вы его не сможете остановить? - она опустила голову и отрицательно тряхнула волосами.
- Никита Петрович...
- Ничего не должен знать. Мама сказала, что он совсем сдал, он не говорит, но мама знает, что его беспокоит сердце... а это - моя проблема, - кивнула на фото. Она подняла голову, тряхнула волосами, слегка улыбнулась и спросила - А где мой папа?
- Обходит владения...
- Спасибо вам, Виктор Михайлович. Нам пора.

Прошел почти месяц. Документы были готовы, и Лена наслаждалась отдыхом у родителей в доме с бассейном. Она любила плавать, потом пойти погреться в душе и спокойно полежать у камина на полу. Она перечитала всю литературу отца, потом принялась за мамину, ведь по опыту она знала, что читать ей будет некогда. Несколько раз приезжали девочки, но в основном по одной, в отличие от Лены, они все работали.

Перед отъездом нужно было собраться, но вещей особо она не набирала, поэтому домой в свою квартиру она отправлялась просто, потому что соскучилась. Девушка решила сходить, наконец, в салон, а потом можно и куда-нибудь в кафе. Но она не успела уйти, как раздался звонок. Приехал человек с документами из Красного Креста. Она удивилась, насколько вовремя. Следом за посыльным явились Нестеров с Лерой, Наташей и Ксюшей. Лена смеялась и жаловалась, что их нечем кормить, но ребята сказали, что приехали не есть, но, глядя на веселую подругу, они поняли, что спасать никого не надо. Они решили, что пойдут в ресторан, только Лене придется переодеться. Девушки выгнали Нестерова, убрали Ленины волосы наверх, она оделась, а девочки отметили, насколько она изменилась, на что Лена ответила, что это только внешне.

В ресторане они заказали большой стол на всю компанию и взялись за меню. В сумочке зазвонил телефон, это был Каренский, который деликатно спрашивал, где ее можно найти. Она сказала адрес, попросила официанта проводить Алексея к ним.

Виктор шел по залу, высматривая ее, но сам боялся своих сомнений. На его стороне опыт, степенность, взвешенность решений, присущая уже, наверное, немолодым людям, а на ее стороне — пылкость, задор и молодой энтузиазм. Быть может, не зря «тогда» она дала ему понять, что Нестеров ему не конкурент, что он молод, как и она, а Виктору нет места в ее жизни. В ее сердце, т. к. он очень ценил, что в жизни она у него есть. Хотя бы как коллега. Может, зря он отогнал все опасения по поводу угрозы ей, как его близкому человеку, решив, что это мелочи, он все равно лучше сможет ее защитить, когда она рядом. Если она будет с ним рядом.

Через декоративную загородку он рассмотрел ее голову с красиво уложенными русыми волосами, длинную шею, красивые приоткрытые плечи. Когда они подошли к столу, Лена, повернувшись, от неожиданности испуганно вскинула взгляд вверх, на него и улыбнулась.

- Здравствуй, виновница торжества! Я тут не один, вы не против? - поцеловал руку Каренский.
- Да вы что! Конечно, наоборот, мы тут как раз собрались отметить важное событие... - голосил Нестеров, представляя девочек Каренскому и Степнову. Пока Каренский перецеловал руки всем девушкам, Степнов подошел к Лене и тихо, только ей сказал:
- Извините за вторжение.
- Признаться, я ждала вас. Здесь все свои, и вас не хватало.
- Ну да, мне же нужно было вам отдать ноут-бук, - Лена посмотрела ему в глаза и отняла руку.
- Я про него уже забыла, - сказала она, опустив глаза. Нестеров познакомил их со своей будущей женой Лерой. Она покраснела от удовольствия, а Лене было приятно на них смотреть.
- Лена, это в твою честь такое застолье?
- Да, Леш, мы тут хороним мою карьеру, так что — присоединяйтесь!
- Лена, ты не права! Пользуясь случаем, приглашаю тебя к нам в больницу на Ваську! Я этого, признаться, долго ждал! И чтобы не хоронить, мы ее продлим...
- Вот хитрец! Да мы не допустим, чтобы ее переманили конкуренты!
- Петя, поздно, я на неделе уезжаю, и теперь буду числиться свободным хирургом при Красном Кресте.
- Лена, вы когда едете?
- Через пару дней. Весну и лето в горах я видела, теперь — осень и зима.
- Ой, Лена, расскажи как там?
- Что изменилось? Люди. А так там я думаю все также красиво — цветной лес, поднимающийся по склонам волнами зеленого, светло зеленого, иссиня черного, а если смотреть вниз сверху — внизу голубым туманом прикрыт аул, издалека напоминающий каплю росы, отражающей какие-то маленькие домики. Больница стоит на склоне, и чтобы спуститься туда, к людям, нужно долго ехать серпантином. Только девушкам рекомендуется замаскироваться.
- Замаскироваться? – удивились подруги.
- Да, нашим девушкам, хотя кроме меня, по-моему, из больницы и гостиницы никто не высовывался.
- Ленка, а как ты маскировалась?
- Я надевала паранджу, красила черным ресницы, брови, если бы были еще цветные контактные линзы — в этот раз обязательно захвачу коричневые!
- А что! Я бы хотел посмотреть на Лену в парандже, — хохотали Каренский с Нестеровым.
- Ага, она мне не идет — у меня кожа светлая...
- И глаза зеленые... - добавил тихо Степнов. Лена услышала и посмотрела на него. Он сидел рядом и тоже смотрел на нее.
- А что с теми... – подруга все не могла успокоиться.
- Наташа, тут нечего рассказывать.
- Ну, расскажи! Наверное, Алексей не слышал!
- Да, Лена, я же этого не слышал!
- Наталья имеет в виду вооруженных чеченцев, ворвавшихся в операционную.
- Ты тогда оперировала?
- Нет, ассистировала, да и пациент только засыпал под наркозом. Это было извините в гинекологии. Видно, муж и отец с братьями посчитали, что мы хотим их лишить жены и ребенка, приставили врачу и мне к виску пушки.
- Ой, Леночка и что — ты, наверное, испугалась? - пискнула Наташа.
- Конечно, испугалась! У нас есть поставщик в соседнем селении — мы закупаем воду и провизию у него, так он научил меня, как остудить пыл таких героев: трясущимися руками достала из кармана поддельную гранату, выдернула чеку и вставила гранату в руку жены этого джигита, или как там их.
- Ах!
- Конечно, еще секунда и граната бы упала, т. к. женщина почти уже спала и вот тогда мне бы точно крышка пришла. Но в тот момент они быстро удалились, вместе с оружием. Как только закрылась дверь, граната выпала из руки пациентки, а врач упал в обморок. Он не знал, что она ненастоящая. С той операции я там осталась одна.
- Лена, а как там Ильяс Акатович?
- Хорошо, четвертая дочь родила ему внука, – Лена глянула на сияющую Лерку.
- Они не боятся?
- Он пообещал мне, что сразу увезет их оттуда, как только что-то начнет им угрожать. Я звала их сюда, но конечно они не приедут.
- Лена, а ты не боишься опять туда возвращаться?
- Нет, мы там под охраной Красного Креста...
- А что Красный Крест сказал по поводу тех в операционной?
- Ничего.
- Как это?
- Я не обращалась.
- Ты что — сдурела?
- Так, а зачем? Ну, выставят они охрану... Кстати у меня там был хвост, я когда выхожу на крыльцо, через минуту является. У него словно датчик был, - засмеялась Лена. Остальным было не смешно, а Степнов спрятал напряженный взгляд.
- Лена, оставайся...
- Нет, тут я безработная, а там — может быть, последняя надежда. Так все, давайте не будем о грустном, а то, я смотрю, всех тут расстроила, - она взяла снова меню. Постепенно разговор стал теплеть, и к середине вечера Лена заметила, что Каренский посматривает на Наталью с нескрываемым интересом. Она боялась, что это будет временно и опять оставит девушку с разбитым сердцем, но мешать не хотела.

- Елена Никитична, я посмотрел ваши файлы и...
- И показали их всем. Зачем? - она серьезно посмотрела ему в глаза.
- Я хотел, чтобы эти люди, не понимающие ничего в медицине...
- Тихо, - она приложила пальцы к его губам. Он их поцеловал, а она отдернула руку, словно обожглась. Она отвернулась и растерянно смотрела на свой бокал.
- Елена Никитична, давайте выпьем за вашу предстоящую поездку. Это сложное чувство, но мне что-то очень неспокойно...
- Я уже решила.
- Я знаю. Вы вино будите? - он взял ее бокал. Она кивнула. Он налил и поставил бокал. Он боялся, что снова прикоснется к ней. Или она к нему. И тогда...
- Виктор Михайлович, а вы читали ту папку, которая называется...
- «Сердце»?
- Да, я просто не успела ее переименовать, не думала, что вы будете это читать.
- Я сначала подумал, что это кардиология... но потом увидел, что такая уже есть, поэтому совсем запутался, когда обнаружил там файлы по нейрохирургии.
- Да, там именно эти файлы, хотя я не собиралась их туда класть. В общем, у меня есть по ним вопросы.
- Я понял. Ваши заметки весьма прозрачны, особенно там, где написано «спросить Степнова» или «узнать у папы», - он засмеялся.
- Извините, вам, наверное, не хочется в выходной заниматься работой...
- У нас, врачей, нет расписания... Вы все правильно сделали, но есть некоторые технологии, позволяющие это делать быстрее и безопаснее. Я могу вам показать...
- Как? Я же не имею права...
- Давайте отлавливать клиентов на улице и как пособие использовать для наших курсов повышения квалификации, - смеялся Степнов.
- А лучше сразу дать по затылочной части черепа — пациент готов, приступим, коллега? - ее глаза играли при неярком освещении, и это нравилось Степнову.
- Ну, так почему же все-таки «сердце»? - спросил Степнов, глядя Лене в глаза. «Потому что ты — мое сердце! А ты занимаешься нейрохирургией, но этого ты не узнаешь, вот и все» - сказали ее глаза.
- Я же сказала: не успела переименовать, - она оторвала от него взгляд и перевела его на счастливого Каренского. - Вы видели, Алексей, кажется, нашел себе объект обожания, - засмеялась Лена.
- Да, но боюсь, это ненадолго. Он непостоянен.
- Я тоже этого боюсь...

Лена вышла из зала вместе с Наташей, которой понадобился перерыв. Они отправились в дамскую комнату, и Лена посмотрела на сияющую подругу.
- Могу сказать одно: я от него без ума. Где ты его столько времени прятала?
- Наташ, если ты не хочешь, чтобы все было как всегда, не поддавайся ему.

Ребята курили, на улице у входа, а Степнов пинал лестницу.

- Она не подпускает к себе.
- Да, колючка, - Каренский согласно кивнул.
- Да нет, она боится меня.
- Значит — любит, - сказал Нестеров.
- Лена? Не знаю.
- Да что ты знаешь! Как она упала в обморок, когда узнала что с тобой!? Как она ночами сидела у твоей кровати? Как она тебе делала массаж рук и лица чтобы ты очнулся, каждую минуту разговаривая с тобой? Как поехала в Чечню, поругавшись из-за тебя с ребятами? Как она звонила и спрашивала о тебе? И как она переживала, когда ты ее оскорбил у себя в реанимации. Как ныряла в феврале в Неву, узнав, что у тебя кто-то есть в Чечне? Или как напилась водки восьмого марта после того, как предала тебя ради совершенно чужого человека... И вообще, зачем она к нам пришла в Московскую — думаешь из-за меня!? - Нестеров резко бросил сигарету, посмотрел на него, взял за плечи, встряхнул и сказал: - Она боится тебя. Любит вот и боится признаться. Нам, тебе, а главное — себе. Если она тебе нужна — скажи ей это! Я понимаю, трудно менять все и сразу в таком возрасте... но ты ей нужен! Особенно сейчас. Я бы ее не отпустил. И уж тем более, не женился на другой... - он отпустил Степнова и пошел в зал, а Виктор стоял потрясенный, глядел на Каренского, который, казалось, забыл, как курить надо.

- Вот она, какая бывает, и не больше, не меньше, а все, полностью...
- Ты о чем?
- О ней, о любви.
- Вот почему «Сердце» - пробормотал Степнов. – Значит, не отпустил бы?

Лена вернулась к столу и не обнаружила там мужчин. Она попрощалась с девочками и отправилась в гардероб. Зазвонил телефон, и она задержалась, разговаривая с мамой. Тем временем Степнов вернулся в зал, и девочки сообщили, что Лена попрощалась. Он тоже сказал, что ему пора и отправился догонять Лену.
Лена спускалась по ступеням, когда ее под локоть взяла крепкая мужская рука.

- На этот раз я вас одну не отпущу.
- Спасибо, Виктор Михайлович, но это лишнее, я доберусь...
- Значит, вы от меня вздумали бегать? Я такой страшный?
- Я не бегаю, просто мне пора домой, собираться.
- Неужели?
- В самом деле.
- Колючка.
- Обзываться будете?
- Елена Никитична, расслабьтесь. Я не хотел вас обидеть, простите.
- Да, я и сама не знаю, что на меня нашло, извините, - она посмотрела на него. Он просто отлично выглядел. Она всегда удивлялась — он всегда был подтянутым и полным сил, лицо загорелое, глаза чуть прищурены, красивые губы и сильная шея. Она с ума сходила, когда он был рядом. Его запах и сила влекли ее, и она понимала, что он может ей принадлежать только целиком, по-другому никак.
- Спасибо, Виктор Михайлович, сегодня обошлось без приключений. Я скоро уеду, а когда вернусь — приезжайте к нам, мне приятно, когда вы с нами в компании. До свидания.
- Спасибо. Мне тоже приятно с вами быть… в одной компании. До свидания.

Вот и выяснилось, кто Лену уволил. Старые проблемы, месть отцу!!!

Вот хоть кто-то умный нашелся!!! Да, боюсь, Каренский, бесполезно это. Как говорится, он не мычит, не телется, а она трусиха.

Да, кто бы сомневался, что вы опять не до чего не договоритесь.

Жду продолжения.

Лена два месяца провела в той же больнице, что и в первый раз. Только сейчас было намного тяжелее. Она приехала одна со своего района, остальные врачи были со всего Питера, и даже несколько человек с областных больниц. Они были хорошей командой, им удалось сплотить коллектив, и Лена поняла, что, наконец, сможет послушаться старших коллег и отдохнуть. У нее был маленький домик со спальней и холлом, переходящим в кухоньку, где была только плитка и столик. Лена тут жила сначала с коллегой с севера, но потом девушка испугалась оставаться ночами одна и переехала в гостиницу. Лена осталась одна. На крыльце обычно сидел ее телохранитель. Он теперь появлялся незаметно, и даже когда его не было, он вместо себя присылал еще одного парня. В общем, она постоянно была под присмотром. Но теперь она понимала, и на этот раз ей было жутко, что-то происходило, народ уезжал, а больных прибавилось.

Иногда ночью Лена слышала взрывы. Почти каждый день она ездила в аул и на рынок. Во-первых, чтобы еда была свежая, а еще, чтобы узнать новости и выслушать дядю Ильяса про обстановку. Однажды врачей пытались отравить. Подсыпали вещество в еду, или в воду. Было настолько плохо, что они не вышли на связь с Питером. Позже на мобильный звонили Савченко и отец. Степнов тоже присутствовал при разговоре, но молчал. А еще через пять дней бомбили Красный Крест здесь, в Чечне. Лена поняла, что они не смогут просто так пересечь границу с Россией. Нужно было что-то делать с документами.

Сегодня они собирались опять в дорогу, и Лена готовилась — красила брови карандашом. Уже пришел Ринат и ждал снаружи. Она услышала голоса и удивилась, что ее молчаливый телохранитель с кем-то разговаривает. Потом голоса стихли, то ли они ушли, может, просто шепотом говорили. Лена оделась и вышла, никого не увидела и отправилась к машине. Там был водитель, она села на заднее сиденье, и через секунду подошел телохранитель. Он забрался на переднее сиденье, и они поехали. Дядя Ильяс был молчалив, когда Лена отошла к немногочисленным торговцам фруктами, он что-то быстро и на своем языке говорил Ринату, Лена насторожилась. Уже привыкнув к языку и выучив несколько слов, Лена выхватила из разговора «поезд», «больница» и «Виктор». Подумав, что последнее ей показалось, тем более, звучало из уст Рината, она отогнала мысли и продолжила занятие. Она подозревала, что ситуация накаляется. Когда она подошла к ним, дядя Ильяс сказал:

- Дочка, я должен тебя предупредить: вам надо собираться и уезжать раньше, не дожидайтесь три недели, собери своих, и поезд будет вас ждать через шесть дней на границе. Оттуда придется прорываться через таможню на вокзале. Я подготовлю все, чтобы как-то отправить вас. С девушками проще — они наденут паранджи и отправятся под видом наших гражданок. С мужчинами сложнее, мне удалось достать только 25 путевок, Красный Крест сам не может гарантировать безопасность на границе, там теперь не их зона, но мы попробуем. Но учти, еще до границы надо доехать.
- Что нужно чтобы добраться до границы?
- Удача, дочка. Я дочерей и внука вывез в Россию, у нас там недалеко от Пятигорска дом. Лено, поехали сейчас. Я тебя отвезу, на тебя нет документов. А потом мы переправим остальных...
- Спасибо, дядя Ильяс, но я поеду со всеми, мы — команда.
- Это хорошо, но толкуют, что будут бомбить и начнут со стратегических объектов, а вы — все в одной больнице и в общежитии... одно попадание — и всех сразу... поэтому можно будет встретиться кому-то раньше у меня в ауле, девочек я смогу переправить как своих дочек, а вот за остальных придется бороться.
- Да, но дочек у вас не десять, а всего четыре, тем более, одна должна быть с ребенком...
- Ничего, прорвемся. Ладно, звони мне, я на связи. И еще — постарайся поменьше быть в больнице. Я переживаю за тебя.
- Спасибо, дядя Ильяс, передавайте привет девочкам и внуку, скажите, что я их люблю. До свиданья.
- Надеюсь, скоро увидимся.

Лена быстро собрала экстренное совещание. Она пересказала разговор с дядей Ильясом. Они решили, что им нужно собраться и через три дня выдвигаться к границе. Они определили три лагеря, назначили старших, и последняя смена должна была оставить больницу пустой. Стационарных больных не было, да и в таких случаях обычно родственники забирают своих домой. Лена собрала документы и составила полный список. Это и некоторые вещи с несколькими людьми отправили на машине к дяде Ильясу в аул, там он передаст все, что касается Красного Креста, и только после этого можно будет отправляться на границу.

Лена уже двое суток бегала по больнице и гостинице, в перерывах умудрялась оперировать и на третий день почувствовала, что сил больше нет. Ей казалось, что все было готово. Главное — документы и живые люди. Она без сил опустилась на диван и руками взялась за виски. Подошли коллеги и сказали, что ей надо отдохнуть. Согласившись, она отправилась к себе домой. Там она даже не переоделась, так и упала на кровать, сразу заснув.

вот тут нужно включить саунд-трек

Лена плохо спала, ей снилось кафе и музыка, какие-то люди танцевали, было красиво, светло и шумно. Проснулась Лена от грохота, уже не столь отдаленного; она села на кровати, и стала слушать. Сначала взрывалось где-то за горой, но потом она услышала, как треск прокатился по ущелью, грохнув в стороне... больницы! Она бросилась к выходу, открыла дверь и от неожиданности зажмурила глаза. Открыла, но картина не сменилась — прямо на нее бежал Степнов. Она подумала, что совсем устала. Он налетел на нее, схватил в охапку и рванул к выходу, а потом вниз по склону, крепко схватив за руку. В этот момент издалека за домом начали падать снаряды, приближаясь с каждым разом все ближе.

Когда они уже достаточно отбежали, снаряд угодил в дом, и тот взорвался, тяжело хрястнув сзади, сильно оттолкнув волной двух людей, повалив их на землю, и вокруг стали падать щепки. Степнов укрыл Лену своим телом и замер. Она накрыла его голову ладонями, опасаясь, как бы осколки не зацепили его. От каждого взрыва внутри все сжималось, по щекам заскользили слезы, путаясь в волосах, пропитывая землю. Виктор торопливо стал хватать их губами, шепча, рывками выдыхая тревогу и страх не успеть, страх потерять ее и остаться одному:

- тихо, тихо… Лен… все хорошо… я нашел… мы живы… тихо, я рядом… - она задыхалась от рыданий, душивших горло, страха, нежности к нему, кто так заботливо укрывал от войны. Момент – и ее бы не было уже, не увидела бы больше его глаз, без которых она не сможет уже, без его рук, без него.

Когда очередной снаряд покосил верхушки окружающих деревьев, осыпав их ранеными ветками и листвой, Лена крепко прижала его голову к себе и стала беспорядочно его целовать, коротко переводя дыхание – в щеки, в глаза, во все места без разбору. Он поймал ее губы губами, перехватив хаотические движения. Сначала надорвано, неистово целовал, отвечая на отчаяние и чувствуя привкус горечи. Потом все более успокаивая, тише, медленней, более ласково, нежнее. Отстранился, заглядывая в широко открытые глаза. Паника улеглась. Через несколько минут кошмар закончился — утихли взрывы, перестали падать остатки покалеченных строений и куски земли, и дыхание немного пришло в норму. По ее щекам катились слезы, а она все еще инстинктивно вжималась в широкую грудь мужчины. Он прижимал ее к себе, благодаря Бога, что он успел. Он не отпустит ее от себя больше. И пусть что хочет, то и делает, кричит, обзывается, молчит, все что угодно, но только рядом. Она его, и она нужна ему, вся.

Кромешная тишина: ни голосов птиц, ни звуков природы, словно заткнули уши ватой. И только звук войны. Звенящая тишина. Холод пробрался до костей. Прошло довольно много мгновений, пока реальность вернула их на склон ущелья. Лена пошевелилась, разгоняя кровь по затекшим частям тела.

- Лен… я чуть с ума не сошел, когда не нашел вас в общежитии и среди врачей, когда всех отправлял... – синий нежный ласкающий и такой спокойный взгляд. Настолько уверенно себя чувствовала девушка с ним рядом, словно за каменной стеной. Он все знал наперед, обо всем подумал.
- Так они не пострадали? Вы успели их... мне показалось, что взорвали больницу... – задыхаясь от прошедших слез и тяжести, придавливающей к земле, проговорила она.
- Да, взорвали, наверное, или где-то совсем рядом грохнули, - она шевельнулась, освобождая руку из-под его плеча. Когда она почувствовала, как отозвалось его тело на нее, она закрыла глаза и постаралась не думать, унимая расходящееся по всему телу желание. Не хотелось больше куда-то бежать, так и осталась бы тут с ним... Он словно услышал ее мысли, быстро вскочил, поднял Лену — Тяжело? - Она помотала головой, улыбнулась губами, унимая дрожь, и послушно пошла с ним, придерживаемая теплыми ладонями, спускаясь по склону. В стороне снова грохнуло, и он увлек ее в другую сторону.

И вдруг она услышала торопливые шаги. Она замерла и испуганно посмотрела в глаза Степнову. Он быстро прижал ее к дереву с противоположной стороны от слышимых шагов. Они превратились в слух. Шаги приближались. А потом человек позвал:

- Лено, Виктор!
- Да, мы тут. Ринат, веди нас.

Они забрались в машину, которая стояла неподалеку, и быстро поехали в аул к Ильясу. По дороге Степнов рассказал, что приехал вытаскивать делегацию, получив от старого чеченца информацию о передвижении сил. Сначала он оформлял бумаги, а потом приехал за людьми. И это его она тогда слышала, разговаривающего с телохранителем около дома. она сидела сзади, прижавшись к плечу мужчины и слушая рассказ. Крепко прижимая ее к сердцу, правой рукой он держался за спинку переднего сиденья, страхуя от ударов о машину.

До аула они добрались без приключений. В доме дяди Ильяса Лене женщины помогли вымыться и переодеться. Там было спокойно, и Лена чувствовала себя намного лучше. Девочки пока ее наряжали, рассказывали последние новости, которые она пропустила. Она тоже пересказала свои приключения. Мужчины куда-то делись, видимо, уехали по делам, и Лена пошла бродить по дому в компании одной молодой девочки. В саду был фонтан, но он не работал, а после зимы весь двор стоял в каком-то запустении. Она шла по шуршащим листьям, лежащим на полу, на ступенях лестниц, на блюдах фонтана. Лена опустилась на белый бортик фонтана, вытянула ноги и положила руки на колени. Они дрожали. Она задумалась и не заметила, что ее подруга ушла дальше. Она долго сидела и перебирала в голове все, что произошло за это время.

Вспоминалось много хорошего, много плохого, но всегда рядом она чувствовала его. Так было надежнее, словно какая-то база или основа, без которой нельзя, и ради которой нужно было жить. Лена поднялась и побрела через двор дальше, к дому. Она поднялась по полукруглой лестнице и попала в большой открытый зал, где посередине была устроена танцевальная площадка, вокруг стояли диванчики и кушетки, а вся средняя часть отделялась от прохожей части зала висящими тонкими пологами и шторами из полупрозрачной арганзы. Ветер шевелил занавеси и придавал иллюзию движения. Из зала можно было подняться в дом, с другой стороны был спуск во двор, а с торца были красивые белые арки на террасу, тоже украшенные занавесями. Лена решила посмотреть сверху на двор и фонтан. Раздвинув легкую ткань, она вдруг услышала шаги.

Она повернулась и замерла, закрываясь на всякий случай складками прозрачной тканью. По лестнице поднимались дядя Ильяс и Степнов, тихо переговариваясь. Виктор был одет в белую рубаху с закатанными рукавами и расстегнутыми верхними пуговицами, которая очень шла его загорелому телу. Лена отпустила занавесь, и она отъехала в сторону.
Степнов увидел Лену и замер на последней ступеньке лестницы, пропуская вперед дядю Ильяса, который подошел спросить у девушки о самочувствии и готовности отправляться дальше.

Она стояла у белых арок в потрясающем бирюзовом восточном костюме: широкие брюки на бедрах и расшитый лиф с золотой отделкой открывали ровный живот с россыпью родинок, талию и загорелую сильную спину, подчеркивали высокую грудь и длинную шею. Красивые золотые украшения вплетались в русые волосы и свисали на лоб, а на руке, чуть выше локтя была обвита изящная тонкая декоративная змея. На ногах были шлепки, которые состояли из золотых красивых веревочек, продетых через пальцы. Лена подняла глаза на мужчин, и в груди Степнова бухнуло — они светились бирюзовым светом, отраженные цветом одежды.

Он не мог отвести взгляда от нее, пока она разговаривала с Ильясом. Лена стояла полу-боком, слушала его, понимая, что им придется снова расстаться: выходило, что девушек повезет сам Ильяс с несколькими парнями, которых удалось нормально оформить в обход Красного Креста. Остальную группу во главе с Виктором должен будет прикрывать Ринат со своими людьми, но им придется пробираться на поезд незаконно, точнее не по тем законам, которые царили сейчас тут. Лена разволновалась, она переводила взгляд с одного на другого, не понимая, неужели нет больше способа, чтобы не рисковать жизнями людей. Лена предложила нарядить их тоже в паранджу, но потом посмотрела на Степнова — двухметровая женщина Востока — это вряд ли пройдет. У нее слезы навернулись на глаза.

- Не плачь, Лено, ты помнишь, как я тебе сказал, что ты еще приедешь к нам, но не одна?
- Помню, дядя Ильяс, я приехала...
- Не одна, ты с ним.
- Но вы не сказали, что я с ним и уеду...
- Все будет хорошо, не переживай! Виктор справится, а ты, дочка дождись его.
- Конечно, дядя Ильяс, я столько ждала, что какие-то несколько часов уже не играют роли. Точнее не «какие-то», а самые сложные. Спасибо вам, без вас мы бы погибли все, - он обнял ее, а Лена поцеловала его в лоб, - передавайте привет своим. Ильяс ушел, а Лена посмотрела на Степнова.
- Как вы?
- В порядке, спасибо, - она опустила голову, повернулась к арке и тихо проговорила: — Я знаю, что вам придется рисковать собой и людьми, - она резко повернулась и посмотрела в упор в глаза подошедшему Степнову. – Виктор Михайлович, скажите честно, если бы меня здесь не было, вы бы поехали вытаскивать делегацию?
- Поехал бы, если бы Ильяс позвал. Как в этот раз.
- Значит, вы здесь не из-за меня.
- Не только.
- Спасибо. И удачи вам, она вам понадобится, - она обошла его и пробежала по лестнице, потом в женскую, и только там остановилась. Она тяжело дышала то ли от быстрой ходьбы, то ли от душивших слез. Она знала, что это не правда. Он не хотел заранее возлагать на нее вину, если… вдруг что. Она это понимала. Понимала, что он не хотел бы, чтобы Лена чувствовала ответственность за то, что он здесь, за то, что он здесь из-за нее.

Пришел Ильяс. Он сказал, чтобы Лена надевала паранджу, дал девочкам фото женщины, сказав ее накрасить, желательно, чтобы было похоже на фото. Он подмигнул ей, но она не поняла. В своей сумке, которую отыскала в приготовленных к погрузке вещах, она отыскала линзы с коричневым оттенком. Когда Лена посмотрела на себя в зеркало, она удивилась. Она не была похожа на себя, а если еще лицо закрыть, оставив только глаза с нарисованными «новыми» бровями, то вообще другой человек. Через некоторое время пришел дядя Ильяс и забрал Лену, которая успела помахать девочкам.

- Дядя Ильяс, я не поеду со всеми? У меня же нет документов?
- Нет, дочка. Ты поедешь со своим мужем.
- С кем? - у Лены округлились глаза.
- С Виктором.
- Это как?
- Лена, ты не поняла сразу, что это ты — его жена, ну подумай, он ее не видел ни разу, да и… тебя не узнать...
- но... дядя Ильяс, я не гражданка Чечни... и потом… а что Степнов сказал?
- А он не знает что это ты, а все остальное — для конспирации, - Лена от всего этого думала, что сойдет с ума.
- А фото?
- Это фото нашего агента, паспорт подлинный, не хотелось уж совсем мухлевать, ты должна быть похожа на наших женщин... - Лена покачала головой, словно стряхивая с ушей лапшу.
- Вот это да! Хоть бы предупредили, я бы голову в черный покрасила, для пущей убедительности.
- Ну, вообще-то тебя попросят открыть только лицо, но на всякий случай — пусть, так спокойней... Вы с ним пройдете проверку со мной вместе, как муж и жена, а потом он уйдет к своим, им нужна помощь, а мы с тобой погрузимся на поезд, а потом я, как провожающий, выйду, оставив вместо себя одного из ваших парней...
- Спасибо вам, дядя Ильяс, мы бы без вас...
- Погоди, у нас еще все впереди.

Ильяс подошел к Степнову вместе с девушкой, которую ему представили как его жену. Как бы он ни сопротивлялся, но ему пришлось взглянуть на нее. Ничего не было видно кроме глаз. Карих. Какое-то щемящее чувство заставило его снова посмотреть в ее глаза. Она их опустила, и этот хорошо знакомый жест резанул по сердцу. Он подумал, что точно сходит с ума. Он подставил локоть, она положила свою руку, а Степнов вспомнил, как держал руку Лены в своих ладонях. Он переглянулся с Ильясом, заметил чертиков в его глазах умудренного опытом человека, но не понял. «Что же такое?» Проходя проверку документов, где Лену попросили открыть лицо, он заметил, как побледнел дядя Ильяс, но всех пропустили, и они втроем отправились к поезду.

- Что происходит, вы беспокоитесь, Ильяс Акатович, - шепнул он.
- Нормально, теперь уж пропустили.
- Я думал, что ваших пропускают без проблем…
- Наших—то без... Ну, Виктор, поспеши. Ты должен успеть проскочить тут, пока нет такой охраны, - Степнов повернулся к «жене», протянул руку, она дала свою, а он, не отводя взгляда от ее глаз, сказал: «Удачи, и спасибо...» - он не договорил, нахмурил брови, а потом повернулся и пошел. Лена стояла и смотрела ему вслед. Он обернулся и снова посмотрел. Она улыбнулась под плотной тканью, ее глаза немного повеселели, но блеск остался тот же. Степнова осенила мысль — «линзы». Пока он пробирался к своим, он все никак не мог себе дать ответа: это действительно была Лена, или показалось. Ну, тогда он понимал, почему она сразу завладела его вниманием. Нет, ну конечно восточные женщины те еще мастерицы в этих делах, но тут не это сработало.

Ну, ты и закрутила!!!! Жена Степнова - ЛЕНКА!!!! Мне пора в Кащенко, мозги плавятся!!! Такая захватывающая прода!!!

Ну, вот объясни мне, почему должна случиться война, чтобы эти двое поцеловались!!!! Ну, наконец-то!!!!! Лед тронулся!!!! 88 88 88

Да, Степнов, зрелище не для слабонервных.

Надеюсь, что домой они доберуться без приключений.

С огромным нетерпением буду ждать проду!!!

Просто замечательный фик, проду плиз ))))

Суматоха на платформе немного приблизила время отправления, и пока все пришли в себя, поезд, наконец, отправился. Лена с ужасом стала перебирать в уме варианты, которые возникали, если бы ребята опоздали или их поймали. Девочки что-то ей говорили, но она не слышала и отвечала уже после того, как привлекут ее внимание.
- Ну, где же они? – высовываясь в приоткрытую дверь.
- Лена, ты только сейчас смотрела в коридор.
- Они должны были уже появиться.
- Перестань, а то опять упадешь.
- Да это я специально, чтобы охрану отвлечь, - в купе было много народу: двое забрались наверх, остальные сидели на нижних полках. Лене было так легче — они болтали и отвлекали ее. Вдруг дверь открылась, и в купе просунулась голова одного из отстающих. Лена тревожно выглянула за его плечо, пытаясь найти Степнова.

- Сашка, а где остальные? Все в порядке? Как вы...
- Подожди, подожди. Давай постепенно: остальные в купе у девочек...
- Все?
- Да, все, нам еле удалось прорваться, но все хорошо, все живы и здоровы, - она облегченно вздохнула. Значит с ним все нормально, он тут, с ними. Больше она не слушала.

Через несколько минут в купе появился Степнов с еще одним парнем. Ребята успели разбежаться, и места было много. Степнов сел рядом с Леной.

- Здравствуйте, Елена Никитична!
- Здравствуйте, Виктор Михайлович. Как там девчонки поживают?
- Какие девчонки?
- У которых вы столько времени торчали...
- У, да мы ревнуем?
- Ни сколько! С чего бы! Хоть зашли бы, сказали, что все хорошо, я же не железная! – серьезно и взволнованно сказала Лена.
- Я думал вы — там...
- Я рада, что все получилось, и все закончилось...
- Да, там, на платформе что-то произошло, и это отвлекло охранников, иначе — нас бы поймали.
- Просто ваша жена упала в обморок. Она у вас что – беременна? - Степнов замер, прислушиваясь и ища подвох в ее словах.
- Откуда вы знаете?
- Что? Что беременная? Предположила. А то, что упала — знаю потому что была там... - она улыбнулась и лукаво посмотрела на него.
- А она не говорила, какой у нее срок...
- Ну, Виктор Михайлович, вам лучше знать...
- Кто еще упал? Чья жена? Как Лена грохнулась — мы видели, а больше вроде никто... – как всегда встрял в разговор кто-то из парней, выхватив из контекста разговора одну фразу. Лена прикрыла ладонью рот, посмотрела на Степнова и состроила глаза в стиле «а меня тут вообще нет».

- Вот плут! Ильяс! И вы тоже хороши! Развели меня! - притворно возмущался Степнов, когда они пошли найти место для отдыха.
- Я, правда, узнала все только перед самым постом... Правда! – смеялась она. - Вам теперь надо отдохнуть. Там купе свободное пока, наши кучкуются все вместе... пойдемте, покажу.
- Спасибо, отдохнуть не мешало бы... но я бы сначала поел. Вы как?
- От этих переживаний у меня действительно аппетит проснулся.
- Идемте в ресторан?

Родители с замиранием сердца ждали прихода поезда. На этот раз они бы приехали даже в случае вспышки любого заболевания. Сильнее всего переживаешь, когда не владеешь информацией, а то, что преподносилось здесь, в России, только подстегивало беспокойство за тех, кто «там».
Лена увидела в окно купе родителей, и первая выскочила из вагона. С коллегами они уже попрощались и теперь все были поглощены радостными минутами возвращения на родину.

- Вы сразу в Петергоф? Вас теперь отец вообще из дома не выпустит.
- Да, но у меня такие классные родители, что скорее они приставят мне телохранителя, чем будут меня удерживать. У меня были в жизни непростые ситуации, когда мне нужна была поддержка и понимание. И я их находила, и даже вместе с вариантами возможных решений. Вот это в них и ценю больше всего.
- Да, я бы тоже хотел, чтобы дети мне доверяли...
- Все в ваших руках... - она посмотрела ему в глаза.
- Елена Никитична, а давайте сходим куда-нибудь в Питере вместе в честь нашего спасения?
- Давайте...

Девушка с мамой шли в обнимку по платформе, а сзади шел отец и расспрашивал Степнова. Когда они подошли к машине на стоянке, Лена спросила отца, куда подевался Виктор. Но Никита Петрович ответил, что он отправился на такси, и они решили не отвлекать Лену от мамы. Она даже была рада, что Степнов не поехал с ними. Ей как-то неудобно стало с ним общаться. Она постоянно помнила тот момент, когда они были под бомбежкой, и тайно себе признавалась, что она хочет быть рядом с ним. Она думает о нем постоянно. И хорошо, что ее пока не ждут на работе. Во-первых, сейчас она не смогла бы еще оперировать — руки еще дрожали, да и находиться рядом с ним — это опасно.

Лена пошла в сад, посмотреть на свои деревья. Они давно прижились и росли, оба вытягиваясь к солнцу, которого практически не было. Она погладила их тоненькие стволики. Подошла мама и обняла дочь за плечи:

- Знаешь, дорогая, я смотрю на них почти каждый день, они так похожи, и в то же время они совсем разные.
- Да, и деревья словно связаны с Ними. Иногда, глядя на ветки, кажется, что разговариваешь с человеком, а если человек заболеет, то и листочки поникнут...
- У вас с ним что-то было?
- Нет. К сожалению... - она замолчала. - Я не о том, не о физической близости, просто уже нет сил скрывать и... там одна вещь произошла... в общем, я не могу делать вид, что все как прежде, что ничего не происходит. Происходит, и еще как!
- Я сегодня видела, как он на тебя смотрит.
- Как?
- Лена, дочка, мне кажется, это не просто, он взрослый серьезный человек и отвечает за свои поступки.
- В том-то и дело, мама, что голова в чувствах — это то, что нужно отключать, она только все портит.

Они пошли по дорожкам сада. Уже несколько дней они вдвоем целыми днями общались на разные темы. Мама сказала, что очень испугалась за нее, когда сообщили, что Красный Крест бомбили, и теперь они пытались наверстать упущенное. Когда все хорошо, то достаточно просто созвониться, но когда что-то происходит, понимаешь, что важнее и проще ничего нет, чем просто посидеть вместе.

- Лена, ты должна ко мне приехать в клинику.
- Зачем?
- Ты давно не была, да и мне кажется, что тебе нужно...
- Мама, перестань, я не собираюсь спать с кем-либо только потому, что мне стукнул четвертый десяток.
- А потому что любишь... - она посмотрела на дочь. Лена смутилась и спрятала взгляд. Молчала, а потом сказала:
- Я приеду к тебе…
- Скажи мне, а что ты собираешься делать с Московской больницей?
- Вернуться туда.
- Дважды в одну реку...
- Вот именно, мама, ты сама говоришь — я изменилась, это будет совсем другое. Я думаю, что теперь я должна стать заведующим. На меньшее я не согласна. Я хоть и изменилась, но все равно не могу жить без медицины, хирургии.
- Кстати, Савченко звонили, спрашивали о тебе. Я сказала, что ты, наверное, появишься на собрании?
- Да, а пока — поеду домой и приведу все в порядок. Виктор Михайлович предлагал куда-нибудь пойти по случаю нашего спасения, но что-то он не звонит.
- Не переживай, позвонит. Вчера вечером отец хотел с тобой поговорить, но ты уже ушла в комнату.
- А что он хотел?
- Я не знаю.
- Мама!
- Да, правда, не знаю. Что-то по поводу твоих файлов.
- Откуда они у него?
- От Степнова.
- Что?
- Да, когда тебя не было, он несколько раз приезжал.
- Он не говорил мне. Что же он хотел?
- Он с отцом разговаривал.
- Ладно, я спрошу при встрече. А где папа?
- В больнице. Это у меня отгул, а ему не бросить своих, к тому же мы собираемся снова в Европу. Папа что-то сдал последнее время.
- Что — сердце?
- И сердце, наверное, тоже. Он же не признается, но я же вижу...
- Не грусти, я с ним поговорю.
- Не стоит, он не скажет, только разозлится.
- Значит, его что-то тревожит. Я попробую поговорить с ним. Мне кажется, это из-за меня и, тут еще Степнов как-то замешан, - Лена замолчала и медленно пошла по дорожкам. Она думала, что же это может быть, но одна мысль не давала ей покоя — Чечня.

Через день Лена вернулась к себе домой и позвонила подругам. Им предстояло сделать дизайн ее квартирки. Отряд примчался не в полном составе — Наташа была на дежурстве. Лена порадовалась за подруг, у которых все было хорошо с работой, с личной жизнью. Лера теперь выглядела как шарик, Лена подумала, что Нестеров бракодел, а радостная будущая мама сообщила, что у них будет дочка, подтвердив Ленины мысли. Лена не могла нарадоваться на Леру, боялась сглазить ее такое неожиданное счастье. У Ксюшки вроде тоже был кавалер, и она была на седьмом небе от счастья.

- А как там Наталья, девочки, она там же и работает?
- Да, но она теперь такая занятая! У них с Алексеем любовь, кажется.
- С Каренским?
- Да, они ездили на неделю в Париж, оттуда она приехала вся в восторге и в подарках.
- У, да он, кажется, сдался?
- Ну, перед нашей Натальей никто не устоит.
- Девочки, а как там Уляковы?
- Спрашивали когда ты приедешь. Илюшке был годик, он такой шустрый! Лена, а у тебя как на личном фронте?
- Никак. Если вы про детей — забудьте. Мама сказала, что у меня гормоны не на месте.
- Да тебе мужика надо, да такого, чтобы тебя из постели не выпускал, вот тогда твои гормоны на место встанут!
- Угу, у меня есть один на примете, - хохотнула Лена.
- Говорят восточные мужчины там горячие!
- Ну, уж не надо, мне хватило этих мачо! Еле ноги унесли. Они же бомбили больницу. Представляете? А если бы там люди были, больные, врачи, дети. Вы знаете, я никогда так и подумать не могла, но теперь дали бы мне автомат — лично бы их постреляла. Ничего святого нет! - перевела тему.
- Погоди, а куда же вы всех дели?
- Больных отдали родственникам, а весь медперсонал Степнов как-то успел вывести, укрыл всех в ауле у дяди Ильяса.
- А он-то откуда там взялся?
- Приехал вытаскивать оттуда делегацию, когда сообщили, что «эти» захватили Красный Крест… - она коротко передала события того дня.
- Лена, так ты же его спасла!
- А до этого он меня спас. В тот день бомбили, и если бы он не прибежал и не вытащил меня из дома, меня бы уже не было. Он не нашел меня среди остальных и пошел искать.
- Лена, он — просто герой.
- Да, девочки, я чуть сознание не потеряла от страха, как в фильме, сначала ужасный звук, а потом взрыв. А когда слышишь, что попали в больницу — кошмар! Ну ладно, так, давайте прикинем, что тут можно сделать в комнате...

***
На собрании Лена появилась не в белом халате, а в стильном костюме. Коллеги радовались благополучному возвращению, и сразу насели с расспросами. Отбивалась от них сама, так как Степнов был на кафедре и не подошел еще. Когда Лену спросили, что она думает о ее назначении, она ответила, что ничего об этом не знает.
Собрание началось с приветствия вернувшихся из командировки, и по этому поводу предполагалось несколько назначений и перестановок. Лена ждала, что же будет с ней.
На собрании не было спонсоров, но коллеги сообщили, что они теперь редко появляются здесь, и это немного успокоило ее.
Лену назначили заведующей отделением, и она с грустью подумала, что скоро нужно приступать к обязанностям. Через месяц планировалось провести собрание с уточненным списком должностей и со всеми перестановками. А пока у Лены узнали, готова ли она занять эту должность. Она кивнула головой, и руководство сказало, что пока подготовит необходимые бумаги.

Вдруг двери распахнулись и в зал вошли четверо — все кавказской наружности (Лена их не отличала), двое в масках и с автоматами. Один из старших заговорил и все выдохнули.

- Где нам найти Лено Кулемину?
- Это я, - она, сохраняя внешнее спокойствие, встала, и в этот момент в зал вошел Степнов.

Быстро сориентировавшись в происходящем, он шагнул навстречу девушке, спускавшейся с выступов амфитеатром расположенных столов. Он поймал и сжал ее прохладную ладонь, когда она остановилась рядом, не пересекая линию его тела. Оставшись между ней и непрошеными гостями, он глянул на главного, тихо сказав:
- Здравствуйте. Чем обязаны?
- Виктор Степнов, если не ошибаюсь?
- Да, он самый.
- Очень приятно, Саид, – он обнажил ровный ряд зубов. – У нас дело к Лено.
- Моих людей обязательно было пугать? – незаметный взмах ресниц, и двое с автоматами молча удалились за двери.
- Ильяс Акатович сказал обращаться к вам, - он говорил так, что в аудитории, где читались лекции, не слышали его слов. - Вам нужно проехать с нами. Мы вас долго не задержим, тут рядом, всего на пару часов.
- Доктор Кулемина поедет только со мной.
- Мы не сомневались. Вы нам тоже нужны. Пройдемте?
- Николай Павлович, мы можем идти?
- Да-да, конечно, идите.

Причина столь неожиданного вторжения заключалась в том, что человеку срочно нужна была пересадка сердца. Ознакомившись с бумагами, Лена заметила в двух местах то, чего там не могло быть. Это означало, что донорские органы доставлены весьма сомнительным образом. Но тут было кое-что еще, что выбило Лену из рамок понимания. Подпись… Савченко. Лена вскинула в недоумении взгляд, тут же погасив в себе эмоции, потому, как получила четкие инструкции от голубого внимательного и упорно ищущего контакта взгляда Виктора. Она вернула бумаги Саиду и кивнула головой.

- Виктор Михайлович, я полгода не делала пересадку, да и сейчас мне просто страшно…
- Мастерство не ампутируешь, Елена Никитична, я в вас не сомневаюсь. Я буду ассистировать, хотите? – она с надеждой посмотрела ему в глаза и шепнула:
- Да.

Опять прода, наполненная событиями!

Господи, ну, наконец-то умная, светлая мысль в голове у Елены Никитичны!

Ну, вот и здесь вооруженные бандиты! Надеюсь, что все будет хорошо!

Жду продолжения.

Через день после операции раздался звонок Степнова. Лена была у родителей, расслаблялась в бассейне, когда зазвонил телефон.

- Добрый... Виктор Михайлович, объясните толком... Двое? Сколько лет?... Ууууу... - Лена улыбнулась, но по мере того, как он говорил, ее лицо стало приобретать более серьезное выражение. - Так, спокойно. У них есть отец... Час от часу не легче. Вы где живете? На даче?... Я у родителей, сама я не знаю дороги... Хорошо, вы сейчас их берете обоих, одеваете, сажаете в машину, пристегиваете в креслах, и едете до ближайшего торгового центра. И не дай Бог, вы превысите скорость больше 60-ти километров в час. Там вы ждете меня. Одного вы держите на руках и не отпускаете, а второго — за руку, иначе — вы их растеряете... Да, я смогу туда подъехать... Виктор Михайлович, вы сами сможете выбрать им пижамы, памперсы, еду и все такое... вот поэтому я тут командую... Хорошо, через час я позвоню, - «отлично, скучать не придется: боевая гвардия — мальчишки 3 и полтора года» - Лена улыбнулась своим мыслям, представляя Степнова в роли няни для племянников.

Через час Лена набрала его номер, подходя к входу в торговый центр. Улыбающийся голос сообщил, что дети сидят в креслах пристегнутые, довольные, и они скоро приедут. Лена вошла в здание. В спортивном купила себе костюм, чтобы удобно было дома ходить. Проходя мимо отдела нижнего белья, не удержалась, и долго просматривала модели на вешалках. Лена очень любила эти магазины и всегда находила себе что-нибудь для души и тела.

На выходе она ответила на звонок. Они сообщили, что катаются на эскалаторе, и Лена пошла в сторону лестниц между этажами. Через холл она увидела как высокий красивый мужчина, держа в руках маленькие ладошки малышей, ступает на эскалатор, объясняя как нужно держаться, а они не слушают и смеются от восторга. Лена подошла снизу к движущейся лестнице и стала ждать, когда они спустятся.

Ее глаза поймали его теплый взгляд, лучики вокруг которых сейчас говорили о сильном напряжении. Они подошли, и Степнов, улыбаясь, познакомил ее с маленькими мужчинами. Она протянула им руку, старший по-взрослому с ней поздоровался, и оба прилипли к дядьке. Младший был очень похож на Степнова, только светленький. А старший был темненький, с карими глазами — совсем другой и очень симпатичный малыш. Звали его Витя, младшего — Глеб.

- Я смотрю, вы времени не теряли, уже побывали в магазинах? - произнес он, целуя ее руку.
- Да, - смутилась она — Как и у всех женщин, у меня тоже есть слабости. Ну ладно, у нас план такой: мы идем в детский за игрушками и нужными вещами, потом за едой и двигаем… домой... - она не знала, как назвать то место, где будут жить дети, поэтому было немного неудобно, Степнов это заметил. Она улыбнулась малышу, позвала его жестом и взяла на руки ребенка, недоверчиво, но с надеждой протянувшего к ней ручки. Степнов забрал у нее покупки, и они пошли в непонятном ему направлении. Она заметила вопрос в глазах мужчины и сказала: — Мы за корзинкой, да, Глеб? - спросила она малыша. Взяла корзину с машиной впереди, в кабину залез Витя, а Глеба посадили на сиденье сверху корзинки. Она повернулась к Степнову. – Боюсь, что мне не сдвинуть ее с места будет.
- Вы думаете, что я вам доверил бы управление этим агрегатом? У вас даже машины нет! - смеялся он.
- Фу, да вы — шовинист! – сморщила нос.
- Ни в коем случае, - наклоняясь к ее уху, сказал он. — Просто для вас действительно тяжеловато.

Дети со Степновым скупили весь отдел игрушек, пока Лена торчала в отделе с одеждой, без них она не могла туда сходить, нужно было прикинуть сначала рост малышей. Когда Лена увидела кучу игрушек, торчащую из корзины, она подошла к Степнову и, смеясь, сказала: - Вы сами еще ребенок!
- Почему?
- Потому что мне теперь придется брать еще одну корзину! Виктор Михайлович, пойдемте, купим мультики? - она посмотрела на него, смутившись, — Я так люблю мультики, и так давно их не смотрела...
- Елена Никитична! Кто-то говорил что я — ребенок! А сами!
- Только два мультика, ну может три, а не полную корзину! - она сделала хитрые глаза.
- Уговорили. И за едой.
- А что у вас случилось с женщиной, которая следила за вашим домом? Или я что-то путаю...
- Она заболела. Я остался совсем один с этими двумя подарками.
- Действительно — подарки! Такие ангелочки!
- Вы их не видели в действии! - смеялся Степнов. - Дом ходуном ходит.
- А что вы хотели, чтобы они сели и сидели рядом с вами? Так делают ненормальные дети! А здоровый правильный ребенок должен познавать мир.
- Елена Никитична, спасибо что приехали, я, признаться, совсем растерялся! Сестра приехала, у нее трудности, но из гордости она не хотела нас стеснять, мы ничего не знали...
- Простите, из-за чего?
- Ну, мы, Степновы, — гордый народ...
- Гордый? Какая может быть гордость у матери? Когда нечем кормить детей, когда они болеют — любая наступит на горло своей гордости, честности, и убьет за своих детей! - она смотрела на него, а в глазах было столько ярости, что Степнов понял: материнский инстинкт — это природа, заложенная с рождения, и женщины друг друга всегда поймут.
- У, Елена Никитична, сколько страсти!
- У, Виктор Михайлович, сколько пафоса, пустого... Давайте не будем спорить, а то я разозлюсь, а у нас — дети, - она испуганно вскинула взгляд на Степнова, который почему-то улыбался. - Я... имела в виду... с нами дети. Они всегда чувствуют, когда родители ссорятся... в смысле, когда взрослые ссорятся... - Степнов снова прищурил глаза, что придавало его взгляду внимательный вид.
- Выбирайте мультики, нам лучше поспешить...
- Виктор Михайлович, а когда дети последний раз ели? - спросила она.
- Утром, кажется, хлопья с молоком.
- И все?
- Ну да, потом приехала скорая за их мамой...
- А вы сами есть не хотите?
- Ну...
- А дети не могут терпеть, если они сейчас нам устроят истерику — вот нам весело будет!
- Пойдемте, сядем за столы, там, в центре зала, а я что-нибудь закажу.
- Давайте вместе закажем, а потом пойдем за столы. Мы же не можем их накормить чем-то, что они не хотят и не любят...
- Но они маленькие, как мы узнаем...
- Спросим, - она пожала плечами, и Степнов удивился, что у нее, а точнее — с ней, все проще. Они подошли к стойкам кафе.
- Куда пойдем?
- Где тут что-нибудь съедобное? Например, мясо.
- Я еще понимаю, молочное, но мясо...
- Мужчин надо кормить мясом. Витя, скажи, а ты любишь котлетки? - Малыш кивнул. - А суп будем кушать? - он снова кивнул. - А что еще ты любишь?
- Акаоны и апот, - Лена и Степнов переглянулись.
- Ну, с «акаонами» понятно — макароны, наверное, а «апот»...
- Вить, компот? - догадалась Лена. Малыш кивнул. Она подняла глаза на Степнова. - С одним выяснили. А что любит Глеб, мы узнаем за столом. Идемте, - в центре зала располагались столы и диваны, а также барные стойки по периметру, а с двух сторон были кафе и рестораны с кухнями разных видов. Они накормили малышей в итальянском ресторане, Лена себе ничего не стала заказывать, настояв на том, чтобы Степнов тоже поел. А сама была занята тем, что кормила Глеба и помогала маленькому Вите в вопросе расправы над макаронами и десертом. Они смеялись над тем, какой грязный рот был у Глеба после пирожного, которое он попытался проглотить целиком. Посадив детей в корзину, они покатили в сторону продуктов. Глеб беспокоился, и Лена взяла его на руки. Сначала он сидел спокойно, но потом начал елозить.
- Глебушка, садись как тебе удобно, - малыш обхватил талию Лены ножками и ручками обвил ее шею, положив голову на плечо. Она улыбнулась от приятной близости и доверчивости этого комочка. - Он хочет спать, — прошептала она, глядя на Степнова. Он улыбнулся, а в глазах поселилось столько нежности, что Лена залюбовалась этой голубизной.
- Елена Никитична, давайте я его понесу. Тяжело...
- Нет, он по маме скучает, ищет женского общества. То ли еще будет, когда спать на ночь будем укладывать... Виктор Михайлович, идемте быстро в овощной отдел, и нам нужно молочное. Надеюсь, они едят молоко. А, ну да, вы же говорили, утром они вроде с молоком ели хлопья.
- Да, и творог надо взять... Елена Никитична, но кто это будет готовить? Детям, наверное, нужно что-нибудь...
- Диетическое. Не переживайте, главное — натуральное и свежее. А вот что вы будете есть?
- Я ем все.
- Отлично, внимание! Меню: завтрак — молочная каша (овсянка, сэр); раз в неделю — яйцо; ланч — блинчики с творогом; обед — щи, картофельное пюре и пареные котлеты, компот и булочка; полдник — фрукты со сливками или со сметаной; ужин — овощное рагу с мясом; на ночь — кисель или каша.
- Да, интересно, гардеробчик сменить через сколько недель придется ...
- Что-то не так?
- Если это все съедать — в двери проходить перестанешь.
- А вы в перерывах побегайте и поскачите так, как они, то есть без отдыха...
- А вот это вот «блинчики с творогом» - это откуда-то из детства... Вы шутите?
- Почему? Вполне серьезно, вообще обожаю выпечку...
- По вашей фигуре не скажешь... Кстати, в вашем меню нет конфет...
- Без них можно обойтись... - как в подтверждение слов, Витя, высунувшись из кабины машины, сказал: «ачу асету». - Я так понимаю, Виктор младший просит конфету?
- Я еще пока не выучил их язык, но он прав...
- Я же сказала...
- Вы, девушка, можете обойтись без конфет?
- Конечно, и детям советую, лучше съесть фрукты, цукаты или орешки пожевать...
- Вы сколько выдерживаете без конфет?
- Да сколько угодно!
- Давайте поспорим!
- Виктор Михайлович, да вы — сладкоежка! - засмеялась она.
- Да, люблю сладкое.
- Я тоже люблю...
- Но вы же сказали...
- … сладкое, но не конфеты!
- Первый раз вижу девушку, которая не любит конфеты...
- «А я еще крестиком вышивать умею...» - сказала она голосом кота Матроскина из мультика, они засмеялись. – Кажется, кое-кто проиграл пари? Награда победителю...?
- Все что хотите, леди.
- У, Виктор Михайлович, не боитесь?
- Вас — нет. Наоборот, мне даже интересно, насколько же далеко зайдет ваша фантазия.
- А можно отложить это до того момента, когда мы приедем к вам домой. Кстати, а ваш отец...
- Он через несколько дней обещал вернуться... Пришлось прервать его дела, но срочно выехать он все равно не смог.
- Он тоже живет на даче?
- Нет, в доме. Но готов пожить тут, чтобы помочь мне... нам.
- Ого, вы ему про меня рассказали?
- Нет еще. Не хотел смущать... .
- Виктор Михайлович, почему вы позвонили мне? Ну, никому больше...
- Не знаю, я уже успел задать себе этот вопрос. Может, потому, что я постоянно о вас думаю... и других вариантов не было, - он посмотрел на нее, она отвела глаза, смутившись.

Тем временем они прошли через кассы, маленький Витя был очарован всем этим и в машине сразу уснул, как только его пристегнули в кресле. Глеба Степнов аккуратно снял с Лены, которая подергала плечами, и пристегнул спящего в его маленьком креслице. Они перетащили пакеты в машину, и, устроившись в кресле, Лена поняла, что сейчас тоже уснет.
- Виктор Михайлович, дайте, что ли я за руль сяду?
- Зачем? - не понял он.
- Просто я сейчас усну. А если я усну, то вы тоже начнете отключаться. Представляю, как это — рулить, когда вокруг все сопят, - он засмеялся, взял ее за руку. – Руки, наверное, затекли? - поцеловал.
- Ерунда, главное, что он ко мне пошел, говорят, что дети не со всеми общаются... Глебушка на вас похож, можно сказать, что он ваш сын, только от светленькой мамы...
- … от такой как вы... - она подняла голову и посмотрела ему в глаза.
- ...а Витя наоборот — темненький как вы, но не совсем похож... зато - Виктор Степнов. Здорово. Ваша сестра, наверное, вас очень любит.
- Не очень, мы много ссорились... а потом оглянулись — жизнь прошла, а все эти разборки — ерунда...
- Да, особенно когда такие ангелочки рядом. Они у вас жить останутся?
- Нет, они уедут домой в Ростов-на-Дону. Там у нее работа, климат для них подходящий, дом.
- А сейчас...
- Проблемы со здоровьем. Я даже не успел ее нормально положить в больницу, пришлось скорую вызывать, обострение...
- Когда ее выписывают?
- Через неделю примерно.
- Так скоро?
- Елена Никитична, нам бы эти семь дней продержаться...
- Прорвемся, где наша не пропадала!
- Спасибо вам!
- Пока не за что, только я не совсем представляю что дальше...
- Давайте не будем планировать, сориентируемся на месте, - она посмотрела на него, кивнула и улыбнулась. Он был взбудоражен этими всеми событиями, но от него веяло какой-то основательностью, которая передается другим, и ты точно знаешь, что дальше делать, и что сделает он даже в нестандартной ситуации.

Вечер прошел, конечно, бурно, Лена успела приготовить ужин, пока мужчины пачкались во дворе, а потом они налили детям ванну, напустили детской пены. и около часа вчетвером возились в воде. Дети, отмокая, а взрослые — сидя около ванны и попеременно вытирая лица друг друга полотенцем. На ночь они уселись на большую кровать, отгородив малышей от края, и включили мультик. Под конец Степнов посмотрел в темноте на девушку и малышей: Лена полулежала на самом краю, по щекам катились слезы, она прижимала к себе спящего Глеба и перебирала пальцами волосы маленького Вити, который моргал глазками из последних сил. Лена не видела взгляда Степнова, она незаметно смахнула слезы, поцеловала малышей, укрыла каждого своим одеялком, и привстала на локте. Мужчина смотрел не отрываясь.
- Вы плачете над мультиками? - прошептал, она смущенно кивнула.
- Не над всеми, только над душевными.
- Обалдеть.
- Что?
- Вы — обалдеть, - она поднялась с кровати, поманила его из комнаты, и, взглянув еще раз на спящих мальчишек, закрыла дверь. Включив рацию, она пристегнула ее сзади на джинсы Степнова.

- Что это?
- Радионяня. Вы будите слышать все, что у них происходит.
- Я?
- Да, когда я уеду.
- Погодите, куда?
- Домой.
- Елена Никитична, вы же не думаете, что я вас отпущу среди ночи, да и это... Елена Никитична, а если они проснутся ночью — что я делать буду, а если я не услышу!? - Лена замерла.
- Вы мне сказали, что не надо планировать, а сами все спланировали...
- Да я не планировал, просто не думал, что… Елена Никитична, вы же не бросите нас...
- Нет, конечно, я просто даже не подумала что дети — это не просто накормил и спать уложил... Я про ночь забыла...
- Спасибо. Пойдемте, я вам покажу, где одеяло и все остальное... у Ольги Денисовны тут свой порядок, я даже не помню, где что лежит.
- Виктор Михайлович, а их мама с ними спала в одной комнате? Я спрашиваю, может нам... мне стоит у них лечь спать, чтобы они не боялись, все-таки первая ночь без мамы...
- У меня в основном двух-спальные кровати, поэтому, когда они приехали ночью, она ушла в другую комнату. Честно говоря, я не задавался этим вопросом.
- Будем надеяться, что они не будут сильно бояться...
- Да, пусть спят спокойно.

Неделя была убойной. Лена получала огромное удовольствие от общения с малышами. Степнов взял неделю отпуска, и они всей компанией наслаждались тишиной пригорода. Взрослые, не привыкшие к такому ритму, не замечали, как сами засыпали с детьми, убаюканные их мирным сопением. Однажды в конце недели Лена проснулась в 17 часов, никак не могла вспомнить, как так получилось, что они с Виктором лежали поперек детской кровати ниже ножек детей, ноги свисали, а он обнимал ее своей тяжелой горячей рукой, зарывшись лицом в ее волосы у шеи и мирно сопел. Ей так не хотелось его будить, она повернулась аккуратно, поцеловала его сонные губы и почувствовала, как по телу растекается тепло от просыпающегося желания и нежности. Она поняла, что нужно уходить, иначе будет не остановиться. Она спустилась в кухню, приготовила коктейль и сделала ленивые вареники — для детей. Лена улыбнулась тому, что они со Степновым с удовольствием уплетали детские блюда, которые Лена вычитывала в книге, купленной еще в первый раз. Там было, наверное, все для детей. Да и теперь они уже более спокойно занимались мальчиками, уже представляя, что такое надеть на ночь памперс Глебу и почистить зубы с Витей.

К воротам подкатила машина и из нее вышла девушка. Лена поняла, что это не сестра. Подойдя к воротам, она сняла темные очки — это была Роза. Лену кольнуло какое-то нехорошее ощущение. Она поднялась в спальню, аккуратно разбудила Степнова, сказав, что подъехала машина. В этот момент раздался звонок. Он ушел, малыши завозились и стали просыпаться. Прошло немало времени, она их покормила, они стали играть, бегая по дому. Лена не знала, куда Степнов девался, но машина Розы еще стояла у ворот. Глеб, носившийся по дому, залетал в комнаты внизу, его не пускали на второй этаж, потому что там была лестница. А тут — вереница сообщающихся комнат. Лена следовала за ним, следя, чтобы тот не ударился об угол или не свалил на себя что-нибудь. И тут он резко открыл тихие двери кабинета, и до Лены донесся обрывок фразы Розы «...что мне делать теперь с ребенком...». Его голоса она не слышала. Степнов, стоявший у подоконника, повернулся в сторону летящего к нему Глеба, подхватил его на руки и посмотрел на Лену. Она, молча, подошла, взяла из его рук малыша и вышла, аккуратно закрыв за собой дверь. В ушах звенел ее голос. Ребенок. Этого не могло быть. Он что — был рядом и был не с ней? Но это тогда не он. Насколько она его узнала — не он. Лена одела детей и увела на улицу, нужно было освежиться. Взяла коляску, и они пошли за двор, гулять по заснеженному еще поселку. Навстречу им попалось несколько соседей, а одна бабуля спросила: «А где же ваш папа? Что-то его сегодня не видно». Лена улыбнулась и сказала, что он дома.

Когда они возвращались к дому, Лене не хотелось заходить туда, словно туча повисла над домом, но Лена решила не делать никаких выводов и не выяснять ничего. Он сам расскажет. Вот только когда.
Уснуть она не могла. Только удастся себя успокоить, сердце снова начинает бешено колотить — «а если... да нет, этого не может быть…». Часа в три ночи она встала, взяла рацию и пошла на кухню. Поставила чайник, положила прибор на стол и опустила голову рядом на руки. Вскипел и щелкнул чайник, она поднялась, налила крепкого чаю и накидала туда малины. Залезла в тумбочку — там у Степнова хранились конфеты. Она их выгребла все, усмехнулась их количеству, вот сладкоежка! Ну ладно, раз уж это так вкусно — будем пробовать все.

Степнов появился в дверях и увидел горку фантиков на столе и Лену, в обнимку с рацией спящую на сложенных руках. Он улыбнулся, взял девушку на руки и понес в комнату. Кровать была разобрана и, положив ее, он задумался: что не давало ей уснуть? Потом он перебрал в уме все события дня, и остался один вариант — Роза. Он улыбнулся и наклонился над ее лицом. Он почувствовал ее теплое дыхание, пахнущее конфетами, а губы даже в темноте напоминали малину. Она пошевелилась, и он отодвинулся, чтобы не разбудить. Она вздохнула, и он заметил, что она возбуждена. Дыхание неровное, и без того красивая грудь словно налилась и притягивала, закрытая тонким шелком пеньюара. Он встал с кровати, но Лена открыла глаза и приподнялась на локте.

- Виктор Михайлович, вы что тут делаете?
- Я нашел вас на кухне... - она улыбнулась. – Кажется, вы проиграли спор, а так как вы не сказали, на что мы спорили, то я придумал сам...
- А как же Роза, я думала, вы уехали...
- Куда?
- Ну не знаю, к ней.
- Елена Никитична, причем тут Роза?
- Как я поняла — Роза беременна. Только не говорите, что откажетесь от ребенка, а то я в вас разочаруюсь, - он засмеялся, потом сделал серьезное лицо.
- Вы могли подумать, что мы тут вдвоем с вами, а там другая женщина ждет моего ребенка? Это я в вас сейчас разочаруюсь: вам что — нравятся такие мужчины?
- Мне — нет. И почему вы решили, что вы мне нравитесь?
- Показать почему?
- Покажите, - он подошел к кровати и опустился рядом. Приблизил лицо к ее и посмотрел в глаза. Запах малины сводил с ума. Он придвинулся еще, она не шевелилась. Он коснулся губами уха и прошептал:
- Это не мой ребенок. А от своего я никогда не откажусь, Елена Никитична, особенно если он будет от вас, - она дернулась, чтобы отодвинуться, но он задержал ее горячей ладонью за шею, целуя за ухом. Она задохнулась, попыталась освободиться, но вторая рука прижала и придвинула ее за талию к его горячему телу. Он посмотрел ей в глаза. - Теперь верите?
- Верю. Так на что же мы спорили?
- Если я выиграю — вы будете моей.
- Я же не вещь...
- …нет, я имею в виду — женой.
- А если я, то вы — моим, - он сделал удивленное лицо.
- Почему же вы сразу не потребовали награду после магазина?
- Почему? Вы и так неделю были моим... - она опустила голову, вздохнула. - Скоро приедет их мама...
- Елена Никитична, не грустите, мы оба привязались к ним. Мы, как захотим их увидеть, сядем на машину и поедем в Ростов, обещаю... - она кивнула, не поднимая головы. - Вам надо отдохнуть, уже светает...
- Не хочу спать...
- Елена Никитична, а вы не хотели бы перекусить. Что-то я совсем голодный, да и вы, кажется, уже давно не ели... конфет...
- Знаете, Виктор Михайлович, а это хорошая идея...
- Я тут вечером сварганил кое-что, пока вы от меня прятались, вы не против попробовать? - она посмотрела в глаза Степнову. Ей не нужно было так смотреть на него. Он стал приближаться к ней, взял за руку, поцеловал пальцы, потом ладонь, потом выше - где запястье. У Лены защекотало где-то внутри, и она забрала руку.
- Простите, я вас напугал...
- Вы — нет... Ну, так что там про «перекусить»...
- А вы — обжора, Елена Никитична?
- Жуткая обжора! А вы — любите вкусно поесть? - переговаривались они шепотом, пока спускались на кухню.
- Да, мы с отцом хоть и всю жизнь без женщин прожили, но поесть мы любим...
- Я тоже люблю, но еще больше я люблю сначала приготовить, а потом съесть все. Правда, иногда скучно одной, что даже разогревать не хочется.
- А как у вас с салатами?
- Думаю — справлюсь, а что?
- Я никогда не понимал, что с чем можно смешивать. У меня чутья не хватает...
- Хорошо, тогда салат — мой, а вы — доставайте свой шедевр. Где тут наш овощной магазин... пары авокадо нам хватит?
- Детям, наверное, рано такое...
- Ну, тогда мы сможем все съесть...
- У, Елена Никитична, вас проще убить, чем прокормить, — захохотал он и приблизился к ней. Она тоже засмеялась, ее смех завораживал Степнова, а его мягкий бархат отзывался у нее внутри. Она остановила его взглядом. Наверное, она права — сейчас не тот момент, но ему показалось, что там было и некоторое сожаление. «Мы сейчас слишком напряжены» «Да, оставим это на потом» «Когда выполним свой долг» «Да» - говорили глаза. Сердце стучало, но пока не время. Степнов налил в бокалы шампанского, протянул один Лене.
- За что пьем, Виктор Михайлович?
- За то, что вы теперь будете называть меня на «ты».
- А вы?
- И я тоже. Можно?
- Нужно. Мой отец до сих пор в шоке, что вы меня зовете по имени-отчеству...
- Я сам в шоке, что вы меня тоже так зовете... - он стукнулся краем бокала о край ее, посмотрел в глаза.
- Лена...
- Что, Виктор Михайлович...
- Ты же обещала...
- Не могу так сразу...

Он робко приближался, почти вплотную, словно сомневаясь. Она поставила бокал на стол и повернулась ровно ему навстречу. Его запах и сильная шея сводили ее с ума, она притянула его за талию к себе. Крепкие объятия мешали вдохнуть полной грудью, не давая вырваться тоске и боли, столько лет лишавших ее тепла и любви. Она подняла руки и провела пальцами по его затылку. Он с силой выдохнул воздух, закрыл глаза и впился губами в ее открытые губы. Она чуть не задохнулась, когда почувствовала его руки на спине. Они целовались как первокурсники — сначала смущенно, но потом он начал сильнее прижимать ее к груди, запустил руку в ее волосы, и она поняла, что сдалась. Волна наслаждения накатывала, сметая в голове все барьеры и вообще стирая все мысли. Были только его сладкие губы, томящие и нетерпеливые, нежные и настойчивые, горячие и холодящие. «Целовать его вечно». Но потом она отстранилась, положила руку ему на грудь и сказала, глядя в глаза:

- Подождите, Виктор Михайлович...
- Что?
- …я на вашей территории и... там дети... - она спрятала лицо у него на груди. Он поднял ее лицо за подбородок и заглянул в глаза.
- Лена… Леночка… я давно понял, что это ты... но… представляешь, я боялся...
- Чего?
- Твоей молодости, своего опыта, предрассудков и еще Бог знает чего, например что тебе будет со мной неинтересно, а я с чем-нибудь не справлюсь...
- Я тоже этого боялась: своей молодости, твоего опыта, что тебе со мной будет скучно, и что я не справлюсь с твоими предрассудками, - он стоял близко и держал ее руку в своей ладони, а она тихо, но с чувством говорила, и даже ее волосы невыносимо щекотали его шею. Легко и нежно коснулся ее губ. Они внимательно посмотрели друг другу в глаза и вдруг рассмеялись.
- Ура, мы на «ты»
- Вы — да, а я еще на вы, — он взял ее за щеки и поцеловал.
- А так? Может, передумаешь?
- Нет, профессор, это некультурно с преподавателями на ты... фу.
- Ладно, тогда — прошу к столу, только придется пить на брудершафт.
- Согласна, после салата я — вся ваша, профессор. Ой.
- Ловлю на слове.
- Я не это имела в виду, а то, что мне надо сделать салат, а потом будем пить, - смеялись они, и сердце ее замирало от счастья и страха.

А он думал о том, насколько же она хороша — как картинка, тонкая ткань пеньюара легко прикрывала ее стройное тело, фантазия дорисовывала детали, и ее хотелось все больше и больше. Они выпили шампанского, не отрывая взгляда друг от друга. Он приблизил губы к ее и нежно коснулся. Она ответила. Еще. Он провел языком по нижней губе. У нее сбилось дыхание, и она прикусила его верхнюю. Он тихо застонал, а она прижалась к нему, расслабившись и отдаваясь ему, его губам. Становилось жарко, близко и волнующе от его запаха. Даже не решались открыть глаза, боясь взмахом ресниц рассеять этот сон.
Рация запищала голосом Глеба.
Виктор не смог сдержать улыбки.
- Нас вызывают, а я-то думал, еще успею сорвать пару десятков поцелуев с этих прелестных губок.
- Всего-то? Я рассчитывала хотя бы на пару сотен поцелуев… - он притянул ее к себе, впился в ее малиновые губы и отпустил.
И они отправились в комнату детей, держась за руки.

На второй проде просто сидела у монитора с глупой, но такой довольно улыбкой
Так все мило и здорово, развития поскорее плииии з ))))

Большое спасибо за такие великолепные продки

Парам пам пам!!!! Барабанная дробь!!! НАКОНЕЦ-ТО!!! Давно пора было им остаться вдвоем в доме, желательно с детьми. И тогда произойдет

А все оказывается не так уж и страшно.

ВОТ!!! ОТ ТАКИХ МОМЕНТОВ Я БАЛДЕЮ!!! КВМ!!! КВМ!!! КВМ!!!

Жду продолжения.

Она всегда была приветлива со всеми одногруппниками, казалось, она дружила со всеми. Но она была одна. Вначале в глазах была боль, он хорошо читал по взглядам, отличал ложь и искренность, но ее глаза всегда говорили одно и то же. Правду. Она никогда не была выскочкой, но когда на практике была ее очередь ассистировать или что-то показывать, она всегда все делала правильно. В коридорах часто она сидела с книгой, но она не была ботаничкой. Ей было интересно, и она узнавала что-то для себя. Однажды они с коллегой что-то увлеченно обсуждали и неожиданно наткнулись на Лену. Она оторвалась от книги, которую удержала от падения и, посмотрев на Степнова, хотела что-то сказать, но его коллега ее перебил, спросив, что она читает. Она сказала, что готовится к экзамену у Степнова, но тот, заметив, где она заложила страницу, сказал, что этот раздел не проходят в институте, и он не будет это спрашивать. Она кивнула, но ответила, что тогда картина будет неполной, а она хочет знать, что же делать с пациентом, у которого такой диагноз. Только был один момент, который она не совсем поняла. Он помнит, как она на него посмотрела с легкой смущенной улыбкой, и его собеседник, решив, что это надолго, попрощался, а Лена задала свой вопрос. Он тогда заметил, как поменялся ее взгляд, который она теперь прятала. В нем не было боли, но жил какой-то страх, возможно, того, что она оставалась наедине с мужчиной. Но этого он не мог знать. И вытеснял его живой огонек интереса. Он знал, что это только профессиональное. Она говорила языком медиков и думала как медик, она жила как медик. Эта мысль пришла ему в голову уже, когда она поблагодарила, попрощалась и отошла от него, снова уткнувшись в книгу. Он повернулся, проводил ее взглядом, словно проверяя, она обычная девушка или все-таки есть разница... Вывод тогда был совсем неутешительный — она вообще особенная, а он уже вышел из возраста, когда интересуются студентками.

Они вспоминали этот эпизод по-разному. Она, выслушав его объяснения и дополнение о том, что все в медицине приходит с опытом, снова улыбнулась и ушла с мыслью, что и в жизни тоже учит собственный опыт. Сердце ныло, но из-за потери ребенка, но тут она поняла, что снова была готова чувствовать. Ей нравился Степнов, пока она его знала мало, но этого хватало, чтобы понять, что его жене, наверное, повезло.

Так, где же дети? Лена встала, посмотрела на часы — десять! Их же надо кормить! Где Степнов? Она быстро привела себя в порядок и пошла в детскую. Никого, кровать заправлена. Вот это да. На кухне чисто. Так, наверное, помощница Ольга Денисовна выздоровела и вернулась на работу, поэтому так тихо. Лена обошла дом. Она уже стала паниковать. Взяла мобильный и набрала его номер.

- Доброе утро, тетя Лена! - улыбнулся в трубку Степнов.
- Доброе, Виктор Михайлович.
- У, тебе не понравился наш вчерашний «брудершафт»?
- Виктор Михайлович, вы где?
- В Питере, - улыбнулся он ее взволнованному голосу.
- Что?
- Это сюрприз...
- Вы меня не разбудили, дома чистота, детей нет — у меня чуть инфаркт не случился, обширный, между прочим, миокарда!
- Спокойно, Лена, мы проснулись, решили, что тебе надо поспать еще, и отправились, не скажу куда.
- Ну вот, теперь я вам завидую и ревную, и вообще...
- Мы уже почти дома.
- Ладно, я жду.

Дома они появились как раз тогда, когда Лена спускалась по лестнице уже десятый раз, не находя себе места. Она увидела открывающуюся дверь и спрыгнула с нижних ступенек. Вошел Виктор с Глебом на руках, а за ним его сестра с Витей за руку. Лена остановилась, она не ожидала, что мама детей вернется так скоро, хотя, прикинув, поняла, что прошло даже больше чем неделя. Она взяла на руки малыша, протянувшего ей ручки, и посмотрела в глаза Степнову.

- Знакомься, это Настя, моя двоюродная сестра. Настя, это Лена, - девушки обменялись взглядами и протянули друг другу руки. Лена поцеловала Витю и стала раздевать Глеба.
- Да, Виктор Михайлович, хороший сюрприз. Грустный правда... - они прошли на кухню, Лена поставила кофе.
- Лена, не грусти, приезжай, я еще недельку тут побуду, а потом мы с парнями отправимся домой. И спасибо тебе, что подменила меня!
- Да, Ольга Денисовна выходит завтра с утра...
- Как - недельку? После операции... - выхватила из разговора важное для себя.
- Все нормально, не переживай!
- И кто же у нас такой добрый, отпустил на самолете с двумя детьми... Федор Федорович, или еще кто отличился?
- Лена, я справлюсь, у меня там мама помогать будет...
- А ехать-то как? Тебе же поднимать нельзя ничего, да и просто покой нужен, хотя какой тут... Виктор Михайлович, вы не поедите их провожать?
- Девочки, мне завтра на работу, я только через две недели смогу...
- Тогда я поеду с тобой, - отрезала Лена, глядя на Настю.
- А это удобно будет?
- Конечно, я хоть еще немного с ними побуду... а на обратном пути в Воронежскую заеду.
- Лена, но ты же в самолете...
- Ничего, пара дней голодовки, горсть таблеток... а вот обратно я на поезде...
- Спасибо, но я бы и сама справилась.
- Не стоит, я даже рада буду, я все равно в отпуске...

Вечером, когда детей уже уложили с мамой в комнате, Лена собрала вещи и спустилась на кухню. Горячий чай с малиной теплом разливался по телу. Виктор сидел рядом и смотрел на нее задумчивым взглядом, потом взял ее за руки и посмотрел в глаза.
- Виктор Михайлович, вы точно справитесь?
- Мы-то справимся, не переживай... Господи, как же я не хочу тебя отпускать! – притянул к себе, зарылся носом в волосы на шее.
- Мне пора… - Она немного отстранилась, коснулась его губ. Он посмотрел внимательно в ее глаза:
- Лен, ты сейчас можешь со мной поехать?
- Куда?
- В одно красивое место.
- Красивое – театр?
- Это современная красота.
- Завтра кому-то на работу…
- Поедем?
- Хорошо, но я не одета… - он отмахнулся.
Он взял ее за руку, и они пошли в машину.
- …Прости, я правда не могу сейчас улететь в Ростов, а подождать она не хочет...
- Ничего, я с удовольствием поеду с этой бандой. Только надо будет позвонить бабушке.
- Она, наверное, обрадуется.
- Наверное.
- Виктор Михайлович...
- Лен, мы же на "ты"
- Я не знаю, как мне тебя называть, - Он посмотрел на нее.
- Опять твои комплексы?
- Почему?
- Ну, я же старше, и все такое...
- Да нет, просто мне пока непривычно...
- Я не тороплю тебя, - они замолчали. - Грустишь? - она кивнула.
- Такое впечатление, что у меня силы кончились, пустота в душе...
- Устала?...
- Если я за неделю устала, как же Настя...
- Она — мама, во-первых, с первого дня, да и они же ее дети...
- Зато вырастут — гордость мамина, защитники. Представьте, мама с ними будет идти — высокие, красивые...
- Откуда ты знаешь?
- Судя по тому, что один на тебя как две капли похож, да и второй не отстанет, в кого им мелкими быть? Мужчины и должны быть такими... как ты... – она смотрела на него и понимала, как же долго она ждала такого, как он. Нет, Его ждала.

Они приехали в блестящий автосалон. Лена была очарована огнями, переливающимися на гладких поверхностях машин, запахом салонной кожи, важностью персонала.

- Лена, давай купим тебе машину?
- Да зачем она мне?
- Будешь ездить к родителям... и на работу.
- Да я и на автобусе или на такси… - он облокотился на машину, просунул руки под расстегнутую шубу, обнимая ее, притянул к себе и нежно поцеловал. - Ты же умеешь водить машину?
- Да, но давно не практиковалась, три месяца — паранджа мешала, - они засмеялись.
- Ты правда носила ее?
- Приходилось, дядя Ильяс настаивал.
- Но ведь ты же все равно светленькая и глаза...
- Грим и черный карандаш творят чудеса. А глаза — у них наверняка тоже встречаются рецессивные признаки.
- О да, наверное. Лена, больше я тебя не отпущу.
- Это дискриминация, вы забываетесь, профессор.
- Я с ума сходил от тревоги за тебя.
- И ни разу не позвонил.
- Я не мог звонить, после того как ты мне отдала розу, я подумал, что тебя потерял навсегда. А потом я понял, что вообще не могу без тебя... - он смотрел на нее и понял, что ни к кому не чувствовал такой смеси чувств. Он в своей жизни говорил уже это, но не так, как сейчас скажет, это было не то, что сейчас у него происходило в душе. - Лена, я люблю тебя...

Лена стояла, прислонившись к его широкой груди, и смотрела на него. Она понимала слова, но не поняла, что он сейчас сказал, лишь чувствовала, что это очень важно. Важно для него и для нее, это что-то общее, тайна, касающаяся только двоих, ЕГО и ЕЕ, ИХ:

- Виктор... Ми... я...
- Я знаю, знаю, что я спешу и... я не требую от тебя ничего, просто ты должна знать, что это так — Я люблю тебя, Лена. Люблю давно и теперь уже очень сильно. Все. А теперь пойдем выбирать тебе машину, - он взял ее за руку, и они отправились вдоль рядов блестящих поверхностей железных коней.
- Мне не нужна машина, у меня все есть... - когда немного пришла в себя.
- А кто же меня пьяного возить будет? – переговаривались они.
- Никто, останешься там, где напился.
- И ты так меня бросишь?
- Нет, ни за что... я тебя не брошу теперь уже никогда.
- Правда? – он смотрел в ее изумрудные блестящие глаза, ища там ответы. Ему важны слова, но еще важнее то, что написано на сердце.

Документы были готовы, а вот забрать сразу автомобиль не получилось, поэтому назавтра снова была запланирована поездка в салон. Лена попросила взять малышей с собой, Степнов улыбнулся, но обещать не стал, потому, как не знал, когда закончится его дежурство.

Очень рада, что Настю выписали из больницы. Замечательно, что отношения КВМ развиваются.
Жду продолжения.

- Виктор, ты не сможешь со мной поехать.
- Смогу, почему ты решила?
- Голос грустный.
- Все в порядке, я скоро заеду, но я без машины, буду на такси.
- Хорошо, я жду.

Лена положила трубку. «Странный какой-то. Что-то придумал, а значит, надо быть готовой ко всему». Снова зазвонил телефон. Номер незнакомый. Это Настя. Она сказала, что ждет ее у Степнова на даче, хочет познакомиться поближе, тем более, что должен приехать отец Виктора, и намечается баня. Правда, уточнила девушка, самого Виктора не будет. Лена пообещала, что приедет, к тому же нужно обсудить вопросы сборов в Ростов.

«Так вот почему он грустный был. Только не совсем понятно, откуда приезжает отец».
Забрав машину из салона, Лена, сидя за рулем, повернулась к Степнову и спросила:
- Куда теперь?
- У меня теперь личный водитель?
- Да, Виктор Михайлович, буду вас теперь возить на работу.
- О, это я так привыкну!
- Так я и не против, - он притянул ее к себе, поцеловал, нежно лаская губы.
- Лен, я хотел спросить…
- М?
- Я хочу тебя с отцом познакомить… ты не против? – она смотрела в любимые глаза, и не могла понять, почему так взволнованно стучит сердце. Словно ей 17 лет, и она первый раз идет к мальчику в гости. Он заметил растерянность в глазах Лены, и даже сник.
- Я не против, просто… я боюсь… - он с облегчением вздохнул и улыбнулся.
- Чего ты боишься?
- Ну, я ему не понравлюсь...
- Ты? Почему ты можешь не понравиться?
- Ну, там молодая, несерьезная...
- Доктор Кулемина, да вы, оказывается, несерьезная? И кто же вам кафедру доверил? - полусерьезно проговорил Степнов. - Лена, милая, ты как маленькая… - целовал ее лицо, с улыбкой шепча слова.
- Не смешно, мне, правда, страшно. А кстати, где он сейчас?
- Его самолет прилетает через два часа, я поеду в аэропорт…
- Мы вместе поедем, а потом отвезем его домой.
- Ты, правда, этого хочешь?
- Да, хочу, тем более, Настя приглашала в баню, - она лукаво глянула на Степнова.
- Лен, я не смогу составить вам компанию…
- Я знаю. Настя со мной поговорить хотела.
- У, теперь все про меня расскажет!
- А тебе есть, что скрывать? – они смеялись, целовались, и так легко было от ощущения тихого счастья.

Пока Виктор встречал самолет, Лена купила строгий букет цветов и стала ждать их на выходе. Она заметила их сразу. Они были очень похожи, особенно издалека, когда расстояние скрывало отпечатки возраста, только отец был немного пониже. Такой же подтянутый, стройный, такая же шевелюра волос, только в большей степени уже белых, лишь кое-где угадывался их первоначальный цвет; и такой же прищур глаз, как у сына. Лена стояла и смотрела на этих двух красавцев и гордилась ими. По крайней мере, один из них был ее. Ее жизнью, ее любовью.
Они подошли ближе, и Степнов младший представил их друг другу.

- Очень приятно, Лена, так, значит, вот Вы какая. Та, из-за которой мой сын лишился покоя! Я потрясен, - он улыбнулся, поцеловал ей руку, а она посмотрела на него своими сияющими глазами с огромными зрачками.
- Какая? И потом, может, это вовсе не я, не сваливайте на меня...
- Лена, не слушай его! Он просто перед тобой рисуется.
- Виктор Михайлович, ваш отец вполне еще может рисоваться перед девушками, и надо заметить, будет иметь успех, - она отдала Михаилу Георгиевичу букет, и взяла Виктора под руку.
- Смотри, а то ревновать начну...
- А вы ревнивы, профессор?
- О, да, но лучше не проверять!
- Ни за что! - она засмеялась, и он поцеловал ее в губы.
- Кто у нас сегодня за рулем?
- Вить, я дороги не знаю, давай, ты сам…

В доме было шумно, дети обрадовано висели на мужчинах, Настя суетилась по дому, что Лена все никак не могла ее поймать и усадить, ведь после операции нельзя столько двигаться. Потом, наобщавшись с Виктором, Глеб залез на руки к Лене и весь вечер принимал участие в разговорах взрослых. Виктор через некоторое время попрощался, поцеловал Лену и отправился в город.
Уложив малышей, девушки пошли в баню, захватив с собой мартини.
- Ты хотела поговорить со мной? Я не люблю баню, но с тобой за компанию… Кстати, Настя, а тебе не рано в баню?
- Я немного, просто погреться чуть-чуть.
- Ладно, уговорила, только у меня нет с собой купальника...
- В баню ходят в простыне, а то всякие железные элементы нагреются, и будет больно...
- Настя, а почему ты одна? В смысле детей одна воспитываешь... Ты же еще молодая... - они сидели в комнате отдыха и пили чай.
- Лена, кому я нужна с двумя детьми в 30 лет!
- А их отец?
- Придурок! Прикинь, он тут хотел мой дом разменять. Он достался нам с мамой от ее отца, а они с папой живут в квартире в Ростове. Дом дед мне завещал, да и я не замужем была, просто жили вместе. У меня сначала не получалось родить, года четыре или пять я моталась по больницам, все вроде нормально, но никак. Потом я поменяла работу, переключилась, пришлось учиться многому, и как-то даже забыла про детей, уставала. А потом на скорой меня забрали с выкидышем. Кошмар конечно. Сказали предохраняться, но через два месяца я поняла, что беременна. Встала на учет в 4 недели. И хорошо, что так рано, сразу началась отслойка плаценты. Кололи гормоны, так и выносила. И сразу не заметила, как забеременела Глебом, причем долго не могла понять, когда и как. А потом стало просто ужасно. Он стал еще больше пить, хоть и раньше бывало, и однажды пришел к нам в комнату, где мы спали с Витенькой и стал стучать по кроватке... Я двинула ему в морду, и выставила из дома. Позвонила родителям, они приехали и стали жить у меня. А теперь он куда-то пропал, но Витя говорит, чтобы я была осторожна, что он еще появится. Да, дети его, но как им сказать, что у них такой отец...
- Как ты, не боишься возвращаться туда?
- Самое страшное, что я его еще люблю, но простить не смогу никогда. Гордость дурацкая. Да и пить он не перестанет. Горбатого могила исправит. Лена, это между нами...
- Конечно, есть вещи, которые не расскажешь даже маме...
- Да. А ты почему одна?
- Да я, вроде и не одна, у нас все только началось…
- Так что же тебе мешает?
- Он.
- Что? Он не хочет? Не верь, я же вижу, я его таким никогда не знала...
- Нет, он просто не готов. Должно что-то произойти, тогда он поймет, а пока...
- Лена, ты сама должна дать ему понять...
- Настя, вы же сами говорите что вы, Степновы, гордые. Скажи я ему, что жду его, что он подумает?.. Вот именно, - заключила она, заметив, что Настя задумалась.
- Иногда хочется эту чертову гордость послать куда подальше...
- Вот и я говорю...
- Да, это семейное. И дядя Миша и мой отец тоже такие. Лена, ты знаешь, у Вити с отцом очень теплые отношения. Вообще у нас у всех это в крови — мы все связаны...
- Да, это хорошо, я вот тоже люблю, когда на праздники собирается вся семья, тети, дяди, внуки...
- Да, только мы далеко, а кроме Вити с отцом Степновых нет больше.
- Подожди, а твои сыновья?
- Это чужая кровь, по мужской линии они не Степновы. Послушай, мне нужно тебе отдать кое-какие бумаги...
- Мне!?
- Да, никто о них не знает, мне их отдал дед Степнов. Это касается Вити.
- Но я тут причем?
- Лена, ты их отдашь ему после свадьбы.
- Какой свадьбы?
- Когда вы с Витей распишетесь, ты их отдашь ему в руки. Обещаешь?
- Если.
- Что?
- ЕСЛИ мы распишемся...
- КОГДА. Лена, это вопрос времени...
- Откуда ты...
- Я знаю своего брата. И вижу твои глаза. - Лена улыбнулась. - Обещаешь?
- Конечно, но почему ты сама их ему не отдашь?
- Я хочу их передать, со мной всякое может случиться, а эти документы помимо юридической силы еще имеют историческую ценность. У тебя они будут в сохранности.
- Но Настя, так нельзя, ты меня видишь второй раз в жизни, я не имею никакого отношения к вашей семье, вообще, не понятно, что и как сложится, а ты отдаешь документы совершенно посторонней женщине. Ты же, наверное, слышала, как некоторые дамы пытаются женить на себе мужчин разными способами... и не только из-за денег, а хотя бы из-за прописки в Москве или Питере...
- Лена, ну я, конечно, знаю, что ты ненормальная, но не подлая, это точно.
- Ладно, мне не сложно выполнить твою просьбу. Только скажи две вещи: эти документы могут кому-то помешать или навредить?
- Нет.
- Если они попадут к Степнову раньше его свадьбы, он или кто-нибудь пострадает?
- Нет. Считай, это подарок.
- Почему ты ему ничего не сказала про эти бумаги?
- Дед просил.
- Я не буду читать их, положу к отцу в сейф.
- Спасибо.
- Мне — точно не за что, а теперь рассказывай, почему ты меня считаешь ненормальной?
- Мне Витька всегда про тебя все рассказывал.
- Что!?
- Да, я хотела с тобой познакомиться, но была занята, извини.
- Ну-ка, поподробней, с этого места... – девушки долго смеялись и обсуждали разные случаи из жизни, запивая все чаем и мартини, и когда, наконец, решили уже отравиться в дом, было около четырех часов утра.
Настя принесла Лене документы, сложенные в красивую папку с гербом. Банные посиделки переместились на кухню, а девочки все не могли расстаться.
- …И что он?
- Ничего. Мы с ним ругались на собраниях, а Нестеров мне сказал «боишься, значит любишь». Потом мы вроде помирились. Но потом он попал в больницу, а я уехала в Чечню.
- Лена, страшно там?
- Да. Виктор Михайлович в последний момент вытащил меня из дома, и через минуту туда попал снаряд. Нас засыпало щепками, но мне кажется, я тогда была такая счастливая. - Лена улыбнулась и опустила голову, вспомнив сияющий синий блеск любимых глаз, подчеркнутый белой рубахой с закатанными рукавами там, в доме дяди Ильяса.
- А что у вас тут за брудершафт случился?
- Хихи. Глупая история. Я его приревновала, слопала его конфеты назло, хотя мы с ним спорили, что я могу сколько угодно без конфет прожить. Вот он потребовал награду...
- Ты ревнуешь?
- У меня есть недостатки, Настя, и один из них — я не просто ревнива, я вообще собственница…
- Ой, погоди, кто-то звонит, - девушка вышла.
- И кто же это был?
- Да так... Не переводи тему, а то сейчас возьму в бане веник и отхожу тебя...
- Сама не увиливай, кто кроме брата тебе может звонить.
- Откуда ты знаешь?
- Колись, глаза твои хитрые, что — приехал?
- Нет, спрашивал что купить, и выпустили ли мы собаку.
- Лютик — я его знаю. Меня из-за него однажды чуть Степнов не убил. Мы тогда поссорились. - Настя сделала большие глаза.
- Вообще-то Лютый! А не Лютик.
- Я не боюсь собак и они, наверное, это чувствуют.
- А чего ты боишься?
- Пауков и змей. Самое страшное, что было в Чечне — что ко мне змея в дом заползет. Боялась. Мне даже не было страшно, когда к виску пистолет приставили.
- Ужас, у меня от одного рассказа сердце холодело...
- Ты знаешь эту историю?
- Я же говорю, мы часто с братом общаемся...
- Что еще ты знаешь? - Лена демонстративно уперла руки в бока, по-деловому сдвинув брови. Они засмеялись.
- Что он любит тебя, Лена.
- Я тоже его люблю. Больше всего на свете. Глупо, правда? Но это так. - Лена закрыла глаза. Тепло после бани поселилось во всех уголках тела, приятно согревая. - Кстати, Настя, а ты в какой комнате? С детьми?
- Нет, рядом.
- А где же теперь моя комната?
- А твоя слева.
- Это Степнова комната.
- Нет, она на одну дальше.
- Точно? А то я плохо ориентируюсь... ты же мне покажешь?
- Угу, — промычала Настя, хитро улыбаясь. Лена не открыла глаза, а потому не могла этого видеть.

Попрощавшись на ночь, Лена пошла в комнату, которую ей показала Настя. Она не стала включать свет, упала прямо на покрывало. Было тепло и чем-то приятно пахло. Хотелось встать и разобрать постель, но силы остались в бане, и она откладывала это и не заметила, как уснула.

Степнов приехал вскоре после того, как девушки ушли из бани. Она еще не остыла, и он с удовольствием туда направился. Он тихо пробрался в дом, зашел в комнату, скинул мокрую простынь и удивился, щелкнув включатель. Ни одна лампочка не зажглась. Второй — тоже. Ладно. Глаза уже немного привыкли к темноте. Он повернулся к кровати и замер. Сердце стукнуло. На кровати поверх покрывал лежала Лена и спала. Он подошел и сел на край. Наклонился, поцеловал в губы. Она шевельнулась, а потом открыла глаза.

- Вот это сюрприз! Кто это ко мне в комнату забрался?
- Так это все-таки твоя комната? Ну, Настя, ну я ей покажу! - они засмеялись.
- Привет.
- Привет. Прости что... - он накрыл ее губы своими, и стал нежно целовать. Лена взяла его голову в свои руки и стала ласкать волосы, шею. Потом приподнялась, желая обнять его, чтобы быть ближе, но заметив, что на нем не было ничего, кроме влажной тонкой простыни на бедрах, в смятении немного отодвинулась.

Он, почувствовав резкой смене ее настроения, только чмокнул в губы. Затем уложил Лену обратно в кровать, укрывая одеялом, и сам отправился в другую комнату. Уже у входа, потянувшись к двери, почувствовал прохладную ладонь на своем запястье.
- Не уходи… - он резко повернулся, оказавшись совсем близко к темным любимым глазам. – Вить, это твоя комната, оставайся…
- А ты…
- А я уйду в другую комнату.
- Ну, нет, Елена Никитична, только через мой труп.
- Тогда готовься, я тебя буду убивать.
- Только медленно и осторожно, я очень чувствительный к боли.
- В каком месте вы, профессор, чувствительный?
- М, показать?
- Останься со мной… - серьезно посмотрела она на него в темноте. Он прикрыл на секунду глаза, сделал шаг к кровати, увлекая ее за собой. Опустившись на прохладную простынь, он притянул девушку к себе, накрыл их обоих одеялом и зарылся в волосы у шеи. – Вить, – она немного отстранилась, заглянула в глаза. – Витька, я люблю тебя. Люблю, - поцеловала в губы. Он чуть не задохнулся. Его никто не называет так, кроме отца. Все его называют полностью по имени-отчеству или просто Виктор. А ее «Витька» резануло по сердцу и очень-очень захотелось любви и тепла.
- Скажи еще...
- Я люблю тебя.
- Не это скажи. Как ты меня назвала?
- Витька. Извини, если тебе так не нравится, я могу тебя Виктором называть. Или Виктором Михайловичем...
- Ты знаешь, мне очень понравилось, как ты меня назвала. Я никогда не думал, что это будет так приятно. Можно тебя попросить называть меня так?
- Хорошо... Витька... - она поняла, что у нее не хватит сил долго ему сопротивляться, она желала его, его тело также как и душу, также как и сама хотела ему полностью принадлежать. И это было выше ее сил. Но сейчас было не место, да и не время.
- Я тебя тоже безумно люблю, Ленок, - снова уткнулся носом в шею, и уже сквозь сон прошептал: - Люблю.
- Спокойной ночи, любимый, - так же тихо.

Таю и балдею от КВМ!!!

Очень интересно, что там за бумаги.

Вот так всегда, Настя то старалась, старалась. А у них не место и не время. Прямо горе от ума.

Мариш, с нетерпением жду продолжение.