Сериалы онлайн

Прыгнула на свой снегоход и поехала за Виктором, не отставая. После перекрестка обошла его и выставила свой снегоход перед ним так, что он мешал ему перестроиться. Во двор въехала первая, быстро спрыгнула с машины, бросив ее на проходе, и скрылась в доме. Рик уже пригнал упряжки. Мои щенки, почуяв взрослых соплеменников, ломились на улицу. Я боялась их выпускать, но тут в дом вошел Степнов и, увидев эту картину, сказал «Смотри», открыл дверь и щенки, сбивая друг друга с ног, вывалились на крыльцо. Но, к моему удивлению, так и остались на пороге, боясь подойти к собакам. Я засмеялась «Какое чинопочитание».

Но тут заметила вспыхнувший взгляд Степнова, который явно что-то хотел мне сделать в отместку за проказу со снегоходом. Я рванула по лестнице наверх, но была поймана за ногу, стащена вниз и перевернута на спину. Он навис надо мной, прижимая своим телом меня к ступеням, выдохнул в губы «Парковаться кто тебя учил? Гуцул? Будем переучивать!». Волна нереального желания прошлась по телу, застревая где-то внизу живота, подстегнутая его нежным поцелуем, сорвавшимся с губ в следующее мгновение. Я прерывисто выдохнула и посмотрела ему в глаза. Он поднял меня, подхватил мамину сумку, поздоровался со спускающимся дедом. Вот Кулемин! Ведь видел все, не иначе, вон глазюки хитрющие. Я посмотрела на него и засмеялась. Виктор пошел к саням, а дед сказал «Вовремя я затеял поездку», думая что я не услышу.

Я вышла на улицу, загнала собак домой, собралась уже пойти к своему снегоходу, но его не оказалось там, где я его оставила. Ну конечно, а иначе бы никто не смог выбраться со двора. Сани уже уехали, а снегоходы еще были тут, и, соответственно, Степнов с папой.
- Вить, а где мой снегоход?
- А его эвакуатор оттащил на штрафстоянку за неправильную парковку. – Мужчины засмеялись.
- Что? – Я проследила за его взглядом. Ну конечно. Они засунули мой снегоход в узкий проем между сараем и баней. Да еще и заставили своими машинами. – А как я поеду…
- Ты со мной поедешь. На обратном пути ты заберешь снегоход Никиты. – Я согласно кивнула. Уселась на его машину, дожидаясь, пока мужчины закрепят груз.

Когда немного расслабилась, вдохнув холодный воздух, поняла, что все то же чувство, охватившее меня вчера,не покидало до сих пор. Всегда наслаждалась чистотой и свежестью здешнего воздуха, но сейчас он меня словно обжигал. Я не придала этому значения, отвлеченная подошедшим Виктором, который хотел сесть как обычно, сзади меня. Но, чувствуя какой-то дискомфорт от любого контакта даже с одеждой, я предпочла сесть сзади него, немало удивив мужчину. По дороге до самолета я все время прижималась головой к спине Виктора. Так было спокойнее.

Остановившись, Степнов обеспокоенно заглянул в глаза. Получив мой утвердительный кивок, что все нормально, он занялся разгрузкой саней. Несколько раз останавливался и смотрел на меня.

Проводили родителей и деда, настрого приказав звонить в любое время дня и ночи, я помахала рукой самолету, заметив маму в иллюминаторе. И мы двинулись обратно.

Руки горели. Жарко было. При каждом маневре болью отдавало в теле, током начинаясь на коже. Через час я почувствовала, как стало ломить суставы. Вчера, наверное, на льду сильно тащила снегоход, вот и потянула сухожилье. Но еще через несколько минут пришло осознание того, что ломило все тело. Что такое.

Пригнав снегоход в гараж, я слезла с сиденья и почувствовала, что лоб вспотел. А самой мне было холодно. Я поежилась. Виктор разобрался с машинами, повернулся ко мне и замер на мгновение, потом подскочил ко мне, обвил руками и заглянул в глаза.
- Лен, ты чего?
- Я не знаю. Мне холодно и жарко. – Он коснулся губами лба и щек.
- Мне кажется, у тебя температура. Пойдем, я отведу тебя домой. – Я кивнула, и мы вышли из гаража. Его руки не отпускали меня, и практически сразу он остановился, взял меня на руки, занес обратно, усадил на снегоход и выкатил его во двор.

Помню только его руки и потом теплый кокон. Наверное, я была под одеялом. Пить хотелось жутко, и я ворочалась всю ночь. Или день. Вода не спасала. Сколько я так лежала – не знаю. Проваливалась в темноту и выныривала от чьих-то рук, поднимающих меня и что-то дающих выпить.

Периодически что-то приятно холодное касалось моего лба, рук, ног, немного снимая тяжесть и забирая жар. Тогда я чувствовала запах. Запах силы и надежности, чего-то приятного, терпкого и знакомого. И еще малины.
Проснулась от яркого света в комнате. Наверное, утро. В комнату зашла Лера. Смешно присматриваясь, пыталась понять, сплю я или нет.
- Привет, Лера. – Почувствовала, как где-то в груди защекотало, но я подавила желание кашлять.
- Кулемина! Ну ты нас напугала! Ты чего заболела? Лен, как ты?
- Нормально. Лер, я – в душ. Кстати, сколько я провалялась?
- Четыре дня.
- Четыре?! – Вот это да.
- Лен, значит, мне не показалось, что за Гуцулом ты ездила с мокрой головой и без шапки!
- Я не помню, Лер. Все, я в ванну. – Врубила дурочку и смоталась в душ.

Слабость во всем теле. Да, было полегче, но хотелось спать, и есть. И где-то тут мои щенятки. Мои шалопаи встретили меня около лестницы. Я наклонилась обнять своих пушистиков, изменение положения диафрагмы вмиг заставило закашляться. Лера выглянула из кухни. Кашеварила. Я опустилась на диван. Рация запикала. «Как ты» «Встала» «88» «88»
Пришла Лера и села рядом на диван.
- Лена, у нас вчера собрание устраивали. Там такое было! Степнов с Рассказовым спорили.
- О чем?
- Ни о чем, а о ком. О тебе. Ну, слушай. Через 2 недели группа отправляется на склон куда-то далеко. Будут искать доказательства в деле о глобальном потеплении. То, что они нашли в Канаде напрямую с этим связано. Ну да ладно, вот в лагере были дебаты по поводу состава группы, особенно это касалось связи и технических средств. Прикинь, Степнов уезжает в Россию. И сказал, что группу поведете вы с Гуцулом. На одного Игоря он не может оставить людей. Тут Рассказов вставил свои пять копеек – сказал, что мы не имеем право тебя вовлекать во все это, ты не в составе экспедиции. Но Виктор сказал, что ты – единственный человек, которому он доверяет и знает, что ты выдержишь. Ты – проверена Им, и сделаешь все возможное, если вдруг что случится. – Лера перевела дух. – Потом Рассказов задумался. Мне кажется, что мысль его звучала так: «Степнов влюбился». И это была не только его мысль.
- Лера, он насовсем уезжает в Россию? – Задала я единственный интересующий меня вопрос.
- Не знаю.

Сидели на кухне с Лерой и пили чай. В дверь кто-то вбежал. Лера побледнела и, сказав, что лучше пойдет домой, ушла. Виктор появился в проеме двери кухни. Волк мой. Синий блеск, широкие плечи, крепкие руки. Он подошел и поднял меня со стула, обнял, зарываясь в волосы лицом. «Как ты?» «Уже лучше». Нежный поцелуй, осторожный, разведывающий. Извиняющийся. Вот этот запах. Малины и Его. Я вспомнила запах и поняла, кто мне не давал провалиться в темноту. Я подняла на него глаза. Он неправильно понял мой взгляд, хотел что-то сказать, но я его перебила «Вить, а почему ты пахнешь малиной?» «Потому что люблю малину. Я помог тебе избавиться от банки варенья, пока поил тебя теплым чаем с малиной». Он смущенно улыбнулся, рассмешив меня, и я прижалась к нему, чувствуя прилив невероятной нежности. Но потом почувствовала, что он напрягся. Я знала от чего, была к этому готова.

- Лен, мне нужно уехать. – Я кивнула, глотая ком, так внезапно подступивший к горлу. Он провел большим пальцем по губам, держа мое лицо в ладонях и глядя в глаза. – Прости, малыш. Обещаю, я скоро приеду.
- Сколько ты там пробудешь?
- Я не знаю. Там юридические вопросы по фирме, бумажные дела. Лен, я разберусь с этим и вернусь. Но я не успею до начала экспедиции. Лен, пойдешь с ними вместо меня?
- Вить… Ну, я даже…
- Ленок, я тут все написал. – Он передал мне бумаги. – Лен, прости что бросаю тебя с этим тут. Я надеялся что не придется ехать.
- Ничего, Вить, если бы я не заболела, у нас бы было время все обсудить.
- Нет, нет, нет Лен, я вообще не в праве тебя просить… - Он целовал мое лицо в перерыве между словами. Прощался что ли.
- Вить, когда…
- Сейчас. – Я вздрогнула. – Лен, через три дня я должен быть у нотариуса. Дальше все будет только переноситься на более поздние сроки…
- Ты успеешь. Иди. – Я коснулась его губ. Он ответил мне такой силой и такой нежностью, что я сразу поняла насколько мне будет плохо без него. Уж лучше бы не было этого похода, нашего признания и поцелуя. Было бы намного легче. А теперь, когда я знала, какой он, я не могла себя представить без него. Словно оторвали часть тебя, и огромная рана зияет, пронзая сердце холодом в том месте, где раньше был он.

Я дошла с ним до двери, прошептав:
- Как бы я хотела поехать тебя провожать.
- Не надо, Ленок, ты еще слаба. Жди меня здесь, я скоро приеду, - и он ушел.

Ну, ты и ОБЛОМАЛА по полной программе. Только все разъехались, как Ленка заболела, а теперь уезжает Степнов! ИНТРИГАНТКА!!!! Вот сил моих человеческих нет больше писать, расстроилась жуть, опять у них ИСПЫТАНИЯ!!!!

С нетерпением!!!! ОГРОМНЫМ!!!!! Жду продолжения.

Зашла вовнутрь и помогла сделать проем в стене немного более приличным, отпилив ножовкой неровные края. Получилось как вход в мышиную норку, только чуть побольше. Ну и конечно, копали мы уже все вместе, так как слой снега закончился и пришлось лопатой пробивать замерзшую землю. Но не все копали – Волк сидел «на стреме». Он забавно крутил головой, словно мы затеяли грабеж, а он был на ответственном посту, засекая когда придут нас ругать.
Через некоторое время, когда приготовления были закончены, я попросилась к моим подросшим щенкам в гости. Они уже в холке доставали мне до колена. А уж когда мы затевали с ними возню в сугробе, я проигрывала – их мощь и напор всякий раз пригвождали меня к земле, хотя и они сами понимали, что это игра. Ни разу никто из собак, в шутку хватающих меня за руки и за ноги, не прикусили до боли. А вот если уж они решали отобрать варежку – можно было с ней распрощаться. Только Витя мог без потерь вытащить из пасти целую варежку, или тапок.

Витя. Мне стало грустно и Белка лизнула меня в нос, когда я присела на край их покрывала, которое теперь будет служить им кроватью. Только сейчас поняла, что придется мне у них сегодня ночевать. Дома – никого, даже собак не будет. Жуть. Улыбнулась своим мыслям.

Во дворе послышались шаги. Лера пришла. Я отправилась в дом, на ходу рассказывая, что мы тут устроили. Новость о моем брате заставила Леру взвизгнуть, потирая ладони.
- Лен, представь, он такой маленький, хорошенький!
- Лер, а еще он хрупкий. Я не представляю как я его буду брать в руки. Я ничего кроме мяча в руках не держала.
- Лена, а щенята!
- Это не щенята, а уже слонята! Вчера Эй меня повалил в снег, поставил на грудь лапы, и все – я не смогла встать.
- Вы вчера на склоне были?
- Да, я пробовала вчера их с санями. Пока без меня, только сани.
- И как?
- Везут.
- Лен, ты снова грустишь? Скучаешь?
- Да, Лер.
- А он хоть звонит?
- Каждый день.
- Что там у него?
- Да это не важно, главное - он пока не знает, когда вернется. С документами и инстанциями все так долго!
- Не переживай, вот перестанешь ждать, а он бах – и неожиданно приедет!
- Да я знаю, Лер. А кстати, где Поля?
- У, Поля! – Лера картинно закатила глаза.
- Что? Лера, колись, я, как всегда, узнаю все последняя…
- Они с Гуцулом.
- Да, здорово!
- Да уж, совсем подруг забросила!
- Да ладно, сама вон со своим Ником…
- Но я же тебя не забываю! Я к тебе приходила каждый день, когда ты болела.
- Подожди, что значит «приходила». А кто за мной ухаживал? Я же чувствовала… - Лера округлила глаза и уставилась на меня.
- Ты что – ничего не помнишь?
- Лера! Говори уже!
- Степнов. Кто же еще. Он ночевал с тобой. – Теперь уже у меня глаза округлились.
- Чего?
- Лена, и ты хочешь сказать, что столько времени потратила впустую, имея в зоне досягаемости Витю!?
- Лерка, убью сейчас! – Я схватила диванную подушку и стала ею отхаживать подругу.
- Ну, ты, Кулемина, и тормоз! – Она пыталась отмахиваться.
В дверь постучали, и я, обрадованная что избавлюсь от Леркиных ударов подушкой, подскочила к двери. Пришли Полина и Гуцул. С тортиком. Вечер прошел весело, а на следующий день было назначено собрание.

Обсудили подробности, прошлись по маршруту, основным отсечкам и местам стоянок. Путь лежал через несколько так называемых мест стоянок эскимосских иглу, жилищ, построенных из снега. Причем, как я узнала от Степнова, они таким образом строили не только дома, но и школы, и даже железнодорожные станции. Иногда несколько иглу соединяли между собой тоннелем, для того, чтобы эскимосские семьи могли ходить друг к другу в гости, не выходя на улицу. Вот в таких домах нам предстояло останавливаться на ночь. Рассказов предвкушал уже общение с местным населением, а вот мне было не смешно – такая шобла придет в гости, да еще и с ночевкой. Как спать на снежных кроватях, покрытых звериными шкурами, я себе слабо представляла. Но оказалось все очень даже прилично. Я мысленно удивилась, что эти самые местные жители живут в своих снежных домах вместе с собаками, которые спят рядом на шкурах. Представила моих лаек и поняла, что ужасно соскучилась.

Тем не менее, поход удался. Мы потеряли, наверное, половину всего оборудования и спецсредств, но для меня главной задачей было привести всех живыми и здоровыми обратно. На обратном пути у нас была разработана более щадящая программа прохода. Мы шли коротким путем, хоть он и означал сделать огромный крюк. Но Степнов сжалился над нами, прописав в путевых листах, что мы выйдем к аэропорту и через две пересадки прилетим в Арктик Вилладж. Ребята воодушевились, и через несколько рейсов наша последняя делегация отправилась домой. К тому моменту, как наш самолет приземлился, Гуцул, который повел первую партию нашего лагеря домой, уже ждал нас на снегоходах. Думаю, пример нашей вылазки за Степновым повлиял, ибо никаких происшествий не было.

Дома меня ждало два сюрприза. Первый – вернулся дед. Каким образом он добрался до поселения, остается только догадываться, но, думаю, он получил достаточно впечатлений для дальнейшего творческого процесса. Вторым приятным сюрпризом было возвращение родителей. Ну, и конечно, с братом. Он был такой маленький, что я испугалась, мне было действительно страшно брать его на руки. Но потом, подбадриваемая Лерой, которая отлично справлялась с ролью няни в мое отсутствие, я все-таки положила розовенький комочек себе на руку, второй рукой держа снизу. Лера смеялась, что пока меня не было, он уже успел прибавить целых четыреста грамм.

Так проходили наши дни и вечера – собаки отказывались возвращаться в дом, кромешная темнота на улице уже стала к обеду принимать сизые оттенки, говоря о том, что скоро солнце порадует нас своими лучами. Сережка радовал – уже улыбался, махал кулаками и хватал меня за нос. Что творилось с собаками в его присутствии – описать сложно. Помимо все еще «щенячьего» восторга, они понимали, что это их маленький хозяин. Ну, наш пуфик, Танк принял на себя роль мягкой игрушки. Ребенок пытался изо всех своих малышовских способностей достать хотя бы до черненького носа. Но я не разрешала приближаться к нему, хотя бы для того, чтобы у ребенка была цель. Это было забавно наблюдать, и мы с дедом по вечерам устраивали соревнования, чей нос и уши окажутся первыми.

Мама уже вышла на работу, поэтому в доме было полно нянек. Лера была в восторге. Полина тоже приходила помогать, и, видя ее практический и подготовленный теоретически подход, мы с Леркой переглянулись. Оказалось, что Полина ждала ребенка. Мы были в легком шоке от того, что Гуцул и наша Поля скоро станут родителями. Это было здорово, в то же время, волнительно. Ведь через три месяца все возвращались в Россию. А что будет там – об этом пока не хотелось думать. Здесь время словно замерзало под слоем снега и льда, была похожа на зимнюю сказку, отражаясь северным сиянием в небе. И совсем другое – Москва. Кстати о Москве. Виктор сегодня позвонил, сказал, что он почти все вопросы решил и через несколько дней сможет выехать из Москвы, и скоро приедет ко мне. Точнее – к нам. Короче, он скоро приедет.

События плавненько развиваются. Очень понравилось описание нового жилища собак, как Лена там все устроила. Рада, что вернулся дед и родители, что родился братик.

Вот, как я согласна с Лерой!!!!!

Очень познавательно описание быта эскимосов.

Вот Гуцул с Полей молодцы!!!! Рада за них!!!!

Очень радостная новость, что приезжает Степнов.

Марина, жду с нетерпением продолжения!!!

Мы сидели в холле на полу около дивана. Вокруг разлеглись наши собаки. Белка была между нами, а остальные сконцентрировались конечно же вокруг Вити. Я в шутку пихнула Мишку кончиком ноги и смеясь, сказала
- Ну что, отряд, хозяин пришел и вы сразу меня забросили?
- Почему «хозяин»?
- А кто? Да они ради тебя шкуру продадут, только скажи. Особенно вот этот. – Я потрепала Волка по холке. Он поднял голову, открыл рот, высунул язык и словно улыбнулся, часто дыша. Мы засмеялись.
Спустился дед с Сережкой на руках. Я побежала мыть руки, переодеться и пора было кормить малыша. Когда я вышла с кухни, увидела своих огромных, суровых псов, маслом растекшихся в присутствии человеческого детеныша. Присутствие Виктора вообще забрало у щенков остатки гордости, и они млели, греясь в лучах своих кумиров. Мишка валялся на полу, подняв лапы кверху. «Сдаюсь». Остальные тоже размазались по холлу, прижав уши. Представляю, что будет, подрасти Серега немного. Шесть «лошадок» для него уже готовы.

Я села на середину дивана. Взяла малыша на руки. Он уже беспокоился – кушать хотел. Дед пошел наверх, пока у нас процедуры, а Витя отправился в ванну. Когда он пришел, мы уже опустошили половину рожка со смесью. Виктор опустился рядом на диван, подогнув ногу, повернул меня спиной к себе, создавая теплую опору сзади, руками обвил меня за талию, а подбородок устроил на плече. Так тепло и волнительно. Я сначала напряглась, но он потерся носом о мою шею, и я расслабилась. Он смотрел на малыша, изредка отрывая руку от меня, трогая такое милое личико или ручки, гладил по маленьким волосикам.
- Ленка, ты такая красивая. - Шепнул он на ухо. Я прикрыла глаза. Малыш махал ручками и улыбался нам.
- Что, даже с ребенком?
- ОСОБЕННО с ребенком. - Волна нежности прокатилась по моему телу от того места, где были его руки. Я повернула голову и встретилась с любимыми глазами. Спокойная синева, умиротворенная и тихая.

Я уже начала погружаться в этот теплый обволакивающий сонный мир, укачиваемая посапыванием малыша. Витя держал меня в своих объятиях, и мы наслаждались просто присутствием друг друга. В дверь вошли родители, нарушив нашу идиллию. Собаки метнулись поприветствовать их, а потом, воспользовавшись открытой дверью, смотались на улицу. Виктор выпустил меня из своих рук, а малыш, почувствовав мать, открыл глазки и завозился. Мама выглядела уставшей, и я отправила ее поспать, пока мы собирались на улицу.

Виктор по-деловому кивал головой, когда мы с собаками демонстрировали ему, чему мои псы научились за два месяца, пока его не было. Его немало удивил тот факт, что мои «щенки» перебрались в сарай. Еще он одобрил то, как собаки справлялись с упряжкой. Он возился с ними, а я стояла с Сережкой на руках, пока он спал. Потом Витя забрал его у меня, спросив «Устала?». Собаки были уже отстегнуты от саней и отправились покорять склоны, а мы положили малыша на сани, укрыли и пристегнули. Получилось как коляска. Гуляли, пока Сережка не оповестил нас о том, что он уже голодный. Мы засмеялись «Мужик растет».

Я разомлела от последней продочки!!!!

УРА!!! УРА!!! УРА!!! Степнов вернулся!!!!!!

СОСКУЧИЛАСЬ!!! Ленок, он ВЕРНУЛСЯ!!!!

Мням, мням, мням!!! ЛОБОВЬ!!! ЛЮБОВЬ!!! ЛЮБОВЬ!!!

Да уж, друзья мои, хватит расставаться!!!

Все меня не стало, я расплавилась, прямо семейная идиллия. СВОИХ ЗАВОДИТЕ!!! СВОИХ!!!!

С нетерпением жду продолжение!!!

Вот они, наша упряжка!!!

А это КВМчики соскучились

Ну, и автору цветы в студию!!!!

Ну вот вроде отчиталась за прогулы! Какой то комент сумашедший получился, ну что сказать эмрции прут, прут, прут!!!!

С нетерпением жду продолжения!!!!!;)

После прогулки кормили малыша, потом проснулась мама, и родители забрали сына к себе в комнату. Дед писал свой роман, а мы отдыхали в холле с собаками.
- Вить, пойдем в комнату, я так устала, – Потянулась, зевая, я, и мы отправились наверх. Белка протопала за нами, разместившись около двери. Я прилегла на кровать, Виктор присел рядом.
- Лен, знаешь, а в Москве весна. Май. Так тепло и природа просыпается, купаясь в тепле, – Он приблизил лицо ко мне и посмотрел в глаза. – Лен, я подумал… У меня для тебя есть сюрприз.
- Какой, Вить?
- Ленок, ты давно грелась на солнце?
- Ну, да. Как с Москвы приехала, так все тут, в снегах…
- Я купил нам путевки в тур на яхтах. Мы полетим в Кодиак, оттуда под парусом отправимся по проливу Кука с заходом в пролив Шелихова.
- Вить, ты что? А как же мама с Сережкой?
- Вера возьмет неделю отдыха. А Лера с Полей ей помогут. – У меня, наверное, слишком большие глаза от удивления были, потому что дальше он спросил. – Лен, ты боишься выходить в море?
- С тобой я ничего не боюсь, мой капитан. – Улыбнулась. Я провела рукой по щеке, скользнула пальцами в упругую шевелюру волос. Судорожный вздох, на грани стона, вырвался у мужчины, и я почувствовала крепкий захват моей талии, шеи и сладкий плен теплых губ. Он не пытался что-то доказать или узнать, он просто ласкал, даря свое тепло, свою нежность. Я опустила его на кровать, устроилась на его груди, и мы оба провалились в сон.

Яхты оказались по 18 метров в длину. Вообще-то они были рассчитаны на четверых, но Виктор заказал две яхты. На одной мы с ним, а на второй – Рассказов с Софьей согласились составить нам компанию. Так, двумя экипажами, мы отправились в путь. Яхты шли рядом, разрезая волны своим килем. Белоснежная палуба, мачта, оснащенная сразу двумя парусами, которые были идеально разглажены ветром и удерживались натянутыми до предела тросами. По борту был невысокий поручень, в два ряда продольных перекладин, смыкающихся на носу гюйсштоком. Бак судна – его передняя часть, до мачты, была ровной поверхностью, а там, где начинался кафут, находились каюты, уходящие в трюм, снаружи представляя собой стеклянный выступ. Кают тут было две, и при желании к нам могли прийти гости. Но у Рассказова была та же конструкция, что и у нас, поэтому мы договорились, что будем днем ходить в гости по очереди, сначала к нам, потом – к ним. Блок кают сверху был отделан полусферой голубого стекла, преломляющего лучи солнца.

Мой капитан бродил по палубе и что-то все время натягивал и привязывал.
- Вить, что это?
- Это флагшток. Только не вешай сюда флажки. Это для того, чтобы подать сигнал о происшествии на судне. Каждый флаг что-то обозначает. Вот этот, например, эпидемию, этот – пожар, этот – что требуется помощь и эвакуация людей…
- Поняла, а зачем ты эту веревку туда привязал?
- А это я натянул снасть, выставляя вспомогательный парус. Видишь, вон тот косой – это кливер, специальный вспомогательный мексиканский парус. Посмотри, у Игоря его нет, а потому мы их сейчас обгоним. А это – галс, видишь, он удерживает на должном месте нижний наветренный угол паруса. Пойдем, скажем друзьям поторапливаться. – Мы отправились в командирскую рубку, достали рацию и вызвали своих друзей на связь. Они не отвечали, и мы, поразмыслив, решили, что они заняты.

Отправились покорять просторы скрытых помещений, изучать план яхты и опробовать приспособления и технические устройства корабля. Немного пошатавшись (в прямом и переносном смысле – качало тут здорово), мы отправились во второе по значимости помещение – кухню. На «камбузе» стоял огромный холодильник, и мы решили немного перекусить. Сварганив быстро салат из овощей, мы разогрели любимую американскую еду - пиццу. Услышали звук рации – это ребята оторвались от важных дел. Виктор пошел к переговорному устройству, а я принялась за десерт. Подозревая, что ужинать мы будем не одни, я поставила вторую пиццу в духовку, достала четыре пиалы для десерта. Виктор зашел в тот момент, когда я залила фрукты сливками. Его руки обвили мою талию, повернули меня к себе, пробежали вверх по спине по кашемиру, прижимая к широкой груди. Губы коснулись моих, потом коснулись щеки, шеи и остановились около уха. «У нас скоро будут гости». Я кивнула головой, немного отстранилась и провела губами по его нижней губе. Судорожный вздох. Теперь по верхней. Уже моя нижняя губа в плену. Нежно ласкал языком сначала губы, потом более настойчиво стал проникать дальше, руша мои запреты. Снова ток прошелся от соприкосновения языков. Какое же это блаженство, когда он касается неба. Щекотно и приятно считывать рисунок, выводимый его горячим языком. Руки сами зарывались в волосы, потягивая пряди. Снова полувздох-полустон ответом на мои пальчики на шее. Сам отдался моим рукам, расслабившись и подавшись вперед. Приняла его, продолжив его движение, теряясь в его крепких объятиях. Его прикосновения, достигшие участка между джинсами и кофтой, обжигали кожу, покалываниями проникая дальше, до самого сердца.

Запищала духовка, и мы немного пришли в себя, вернувшись из безумия, которое охватило обоих. Я посмотрела в темные глаза. Тяжело дышали, словно пробежали стометровку. Я погладила Витю по щеке, унимая бег пульса. Он поймал губами мои пальцы. Я даже прикрыла глаза. Никогда не думала, что такие ощущения могут вспыхивать в остатках мозга, когда ЕГО губы касаются моей кожи. Снова запикала рация, и мы отправились наверх, встречать гостей, устраивая рандеву нашим яхтам. Каких только словечек я не понабралась за эту неделю!

Поднявшись на борт, я наблюдала самую красивую картину в моей жизни: две белоснежные яхты сходились бортами в волнах, под поднятыми парусами бился ветер, луч закатного солнца играл на блестящих поверхностях. Любимый мужчина стоял за штурвалом, крепко уперев ноги в палубу. Мышцы спины напрягались, сильные руки неколебимо держали штурвал, чтобы не дать ему поворачиваться под натиском качки и крена, устраиваемых волнами. Любовалась им, своим волком, теперь уже можно было сказать, морским, понимая, что ужасно скучаю по его сильным рукам и теплу. Нетерпеливая волна нежности разлилась по телу, и я так и осталась сидеть на ступеньках, ведущих в каюты.

Яхты сошлись борт-о-борт, мужчины, закрепив рули и сблизив наши суда, сделали мостик, по которому Игорь и Соня перебрались к нам. Мы отправились вниз, где остывая, нас ждала пицца. Рассказов, совместно с Виктором, пытались научить нас отличать рал от леера. Причем предпринятая попытка подготовить теоретическую почву у Рассказова провалилась, мы, под дружный хохот провалили попытку наглядно нам продемонстрировать это отличие. Мы весь вечер хохотали, дурачились и мазались сливками, так мужчины решили нас проучить за то, что мы смеялись над способностями наших моряков.

Ну, ты просто МЕГО автор!!! Снова свою челюсть ловлю на полу. Ты и про яхты все знаешь?
Вообще, продочка такая романтичная, сразу вспомнился отдых на юге, прогулка на яхте. Ммм, хочу лето, хочу к морю.

Как все невинно и целомудренно.

Вот, вот, берите пример с людей!!!!

Ой, все эти чувственные поцелуи, вдвоем на яхте. Мммм..... И откуда у Степнова СТОЛЬКО ТЕРПЕНИЯ!!!! Ладно Лена, она то еще ничего не знает.

В общем, ждем с нетерпением, надеемся и верим!!!

Вот тебя яхта, солнце, облака.

Он включил горячий кран и приблизился ко мне. Убрал челку со лба и заглянул в глаза. Огонь в его глазах передался и мне, и я уже не отслеживала, где были мои руки, где его, только отдавалась его горячим ласкам. Одежда падала на пол, перестав приносить комфорт. Вода шумела в голове приятными звуками сладкого дурмана. Виктор стащил с меня предпоследнюю деталь одежды и замер, коснулся губ, потом в порыве прильнул к самому нежному месту на шее, от чего я потеряла опору под ногами. Мужчина подхватил меня, одновременно прокладывая дорожку с шеи до груди. Я впилась в его плечи пальцами, задышав прерывисто и чувствуя внутри приятную волну возбуждения. Его горячие пальцы подцепили кружево чуть ниже талии, и там где он коснулся, мой живот вмиг втянулся, сокращая все мышцы моего тела, выгнув дугой навстречу его рукам. Мой стон заметался в стенах комнатки, руки переместились на его шею и пальцы утонули в темных волосах. Одновременно снимая последнюю часть моего гардероба, Витя коснулся нежно губами моей груди. Мои руки слишком сильно сжали его волосы, потому что в следующее мгновение он, рыкнув, подхватил меня на руки. Опустил меня в воду ногами, включил душ и притянул меня под упругие струи, впиваясь страстно в губы.

Не помню, в какой момент мы погрузились в воду, но горячая вода усилила ощущения от его прикосновений. Пеной и водой мы ласкали друг друга до исступления, повторяя бег капель воды пальцами. Когда стало невозможно терпеть, Виктор вытащил меня на пол, обернул полотенцем и понес в каюту, уложил на кровать. Собирая капли на моей коже, он губами касался того места, которого только что касалась махровая ткань. Я взяла второй конец полотенца и стала им вытирать бегущие в волос капли по бронзовой коже Виктора. Потом лишняя влага закончилась, и мои губы стали прокладывать дорожки на его накачанной спине, плечах, за тем переместились на грудь. Стон мужчины в момент, когда я достигла его пресса, заставил меня вспыхнуть, но крепкие руки не дали мне продолжить.

Уложив меня на кровать, он прижал собой, давая почувствовать его мощь и силу. И, в то же время, невероятная страстная нежность сквозила во всех его касаниях. Тело реагировало невероятными вспышками от касания его пальцев, дрожа как осиновый лист. Его горячий шепот над ухом «Ты почему так дрожишь? Холодно?» «Нет» - не узнала я своего голоса. Мужчина зарычал и впился пальцами в кожу по бокам, чуть ниже талии. Забрал губами мочку уха. Я дернулась от защекотавшего блаженства. Его губы продолжили движение по шее, прикусили кожу на ключице. Руки, пробежав от талии по бокам, нежно коснулись груди. Я задохнулась, резко выдохнув из легких остатки теплого воздуха, для того, чтобы в следующее мгновение набрать горячего, обжигающего. В этот момент его язык попробовал мою грудь на вкус, захватил губами и продолжил ласку, не выпуская. Вторая рука накрывала вторую грудь, чуть сжимая, а свободная скользнула к бедру. К колотившему меня дрожью нетерпению примешалось приятное ощущение с внутренней стороны бедра, куда уже добрались пальцы любимого. Рука поползла вверх, и я в предвкушении отпустила руки, держащие плечи мужчины, издав стон.

Пальцы аккуратно коснулись моего оголенного желания, и я уперлась руками в плечи, инстинктивно пытаясь оттолкнуть и прекратить эту муку. Но он не послушался. Губы скользнули ниже, обводя мышцы пресса, содрогавшиеся от прерывистых касаний. Прохладный язык что-то нарисовал на коже чуть ниже пупка, в том месте, где торчали косточки. Я закусила губу, чувствуя, как настойчиво его дыхание опускается ниже, разводя мои ноги. Стон прорезал накаленный воздух, и я вцепилась пальцами в простынь, чувствуя прохладу там, где было сейчас слишком жарко, слишком холодно, слишком приятно. Мои руки вернулись в его волосы, и я потянула его к себе. Задыхаясь, я приникла к его сладким губам. «Что ты творишь» выдохнула. Он замер, и в следующее мгновение я почувствовала его совсем рядом. Аккуратно и плавно толкнувшись, мой мужчина внимательно смотрел в глаза, ловя момент, когда я выдам свою боль. Успел губами поймать мой крик, превращая в долгий поцелуй. «Прости, малыш, прости. Сейчас пройдет».

Он целовал лицо, распахнутые болью глаза и слезинки, которые хотели было скатиться, но не успели. И не двигался. И только теперь, когда боль ушла, я почувствовала пульс внутри себя. Горячая пружина, которая закручивалась внутри меня, снова шевельнулась, сердце застучало снова, в еще более бешеном ритме, и я посмотрела в черные Витины глаза. Провела пальцами вдоль позвоночника, заставляя его прогнуться и погрузиться еще глубже в меня. Я прикрыла глаза, прислушиваясь к себе. «Больно?» обожгло ухо. «Нет». Он начал движения плавно, ища ответ в моих глазах. Приняв его темп, я почувствовала, как снизу вверх натягивают струну. Хотелось двигаться к нему, вдоль по струне, раствориться в нем, и чтобы он потянул за эту струну, разыгрывая ее звук.

Последние торопливые движения навстречу друг другу, мой вскрик и одновременный рык. Вот что за звук у струны. Вспышка рубанула по всем нервным окончанием, отбирая волю и расслабляя тело приятной истомой. Виктор уткнулся мне в плечо, поцеловал и сполз немного в сторону, с одной стороны наполовину прикрывая меня своим телом. Через несколько секунд, немного выровняв дыхание, я повернула голову к нему, встретившись с горящим синим взглядом. Он улыбнулся.
- Как ты догадался?
- Ты дрожала. - Он провел своей ладонью по бедру, вверх по талии, рука скользнула по спине, притягивая к себе, он поцеловал меня, шепнув:
- Спасибо.
- За что?
- За то, что ждала меня. - Я снова почувствовала желание где-то внизу, осознавая, что вызвано оно его реакцией на мою боль.
- Вить.
- Что, малыш?
- Я еще хочу так. - Чуть пошевелившись, чтобы выбраться из-под него, что мне не удалось, я уставилась в его вмиг потемневшие серьезные глаза.
- Я тоже - шепнул и накрыл меня собой.

В этот раз было все намного нежнее и чувственнее. Затихли мы уже, когда небо в голубых сводах нашего потолка стало светлым.

Слов нет, одни эмоции и НАКОНЕЦ-ТО!!!!!!!!! СВЕРШИЛОСЬ!!!!!!!!!!

Все, жду продолжения!!!!

Автору от меня, блаженно улыбающейся.