Сериалы онлайн

Здесь солнце не садится несколько месяцев. Оно проходит чуть выше горизонта, иногда скрываясь за горами. Ночью светло, как и днем. Уснуть в этот период помогают либо жесткие ставни на окнах, либо специальные шторы. А есть еще несколько месяцев в году, когда солнце не восходит – ночь кругом. Это Аляска.

Как я сюда попала? Хм. Я долго спорила с родителями, и они привели, на мой взгляд, убойный аргумент, почему я не могу сейчас остаться в Москве. Мама ждала ребенка. Ей нужна была моя помощь. Срок маленький еще, но тем и опасней, учитывая ее возраст. Да и дед тоже собирался ехать с ними в Америку, в холод и снег. А уж его оставить я просто не могла. Да, мой дед, Кулемин Петр Никанорович - фантаст, автор множества изданных и только пишущихся произведений. Конечно, мне пришлось поддержать их решение. Зная любовь родителей к своему нелегкому делу, я была на сто процентов уверена, что мама скорее оставит новорожденного ребенка няньке, а сама выйдет на работу, что-то разрабатывать и испытывать. Они – суперврачи, которые спасают человечество от разных напастей: болезней, эпидемий, травм, и кто знает от чего еще.

Почему Аляска? Тут огромная база, большие площади и масса возможностей для разного рода испытаний. А еще - крупные инвестиции. Вся промышленность мира имеет тут свои полигоны и испытательные центры. Наука и искусство тут постоянно что-то ищут. Вот сюда-то и приехала веселая дружная семейка Кулеминых (надеюсь, не придется видоизменять свою фамилию на «Кулеминс» или «МакКулёмин» на американский лад). Дом, в который нас поселили, был теплый. Для меня это стало чуть ли не самым важным качеством, особенно после того, как я впервые испытала силу местного ветра.

Наш самолетик, к моему ужасу, приземлился на лыжи, проехав огромное расстояние до полной остановки. По крайней мере, мне так показалось. Прямо по курсу был какой-то спуск, или вообще обрыв. От страха я даже смотреть не стала. Арктик Виладж – ближайший до базы малюсенький аэропорт для частных самолетов. А дальше до поселений – на санях или на снегоходах.

Тут очень красиво. Даже глаза болят от слепящего искрящегося снега, который слоями лежит на склонах гор, выступающих друг из-за друга. В душе смесь чувств: страх и восхищение Природой, трепет и желание поскорее тут все узнать, робость от осознания себя маленьким человечком перед массивными глыбами и в то же время гордость за то, что человек смог приспособиться и даже обуздать эту Силу. Ею тут все пропитано. Казалось, Природа смотрит на тебя сияющим злым взглядом и пытается подавить, загнать в угол и растоптать. Но мы же сильные. Мы – Кулемины. Мы не сдаемся! Посмотрим еще, кто кого.

Еще в аэропорту Файрбанкса, куда мы летели с материка, нам выдали смешные куртки. Пуховики с капюшонами, изнутри отделанными пушистым мехом. Самое интересное, что они застегивались, практически полностью закрывая лицо. Совсем как противогазы, только мягкие. Из самого отверстия, где должны были быть нос и глаза человека, торчал тот самый мех. Как они так ходят? Мало того, что сегмент охвата поля зрения был меньше пятнадцати градусов, так еще при повороте головы капюшон оставался на месте. Приходилось крутиться всем корпусом, чтобы посмотреть в сторону. Мы весело хохотали над подобными открытиями там, в Файрбанксе, в современном здании аэропорта. Но зато позже я оценила всю прелесть этой конструкции.

Спрыгнув с самолета в сугроб, в котором я тут же утонула по самую пятую точку, почувствовала, что меня чуть не сдул порыв ветра. Он хлестанул по лицу колкими снежинками, холодом пробравшись до самого сердца. Нет, в куртке было тепло, но вот скальп чуть не улетел. Вдруг чьи-то руки сзади натянули капюшон мне на голову и снизу немного подтянули застежку. Я повернулась и столкнулась с синим насмешливым взглядом. Я начала тонуть в омуте глаз, находящихся, надо сказать, довольно высоко (это при моем-то росте), когда меня отвлекли родители. Они приветствовали знакомых и знакомились со встречающими нашу делегацию новыми лицами.
- Леночка, познакомься. Это – Игорь Ильич Рассказов. Он приехал сюда на Аляску с экспедицией и вызвался со своей командой нас отвезти в поселение. Он тут старший.
- Очень приятно, Лена Кулемина. – Он пожал мне руку, сказав «И мне очень приятно» - Пап, а они русские что ли? - Посмотрела я на высокого парня в очках. Отец кивнул.
- Знаете, Лена, ведь раньше Аляска принадлежала территории России, и очень часто тут встречаются фамилии, типа «Блинофф» или «Ивансон», претерпевшие изменения ввиду…
- Да, Игорь у нас историк… А это, – перебил Рассказова отец, извиняющимся жестом положив руку ему на плечо, переключая мое внимание на синеглазого мужчину. – Виктор Степнов. Он тоже тут по работе, а еще – прекрасно управляется с упряжками и снегоходами. – Мужчины рассмеялись, Степнов смущенно улыбнулся.
- Лена. – Я наклонила голову набок и посмотрела в синеву глаз, выглядывая из-под своей челки.
- Виктор. – Он взял ладонь и сжал в своих широких руках. Какая теплая сильная ладонь. Нет, не от того, что он сильно сжал. Просто чувствовалась внутренняя сила, и в нем была какая-то харизма. – Замерзли? – Я как завороженная отрицательно покачала головой. Тем временем отец представлял остальных:
- Леночка, а это Стас Комаров, Аня, Полина, Игорь Гуцулов или Гуцул. Мы его так зовем, чтобы не путать с Игорем Ильичем… Они тут все с экспедицией, но, думаю, они тебе сами расскажут. Мы поедем на снегоходах, вещи отправим на санях…
- Пап, а тут автобусов нет? – Все засмеялись, а ко мне подошел Гуцул.
- Давай, я отвезу тебя?
- Нет. Лена поедет с Виктором. Игорь, возьми Полину к себе. Нам, наверное, понадобится снегоход для Никиты. - Шумно обсуждая и распределяя места, отдавал указания Рассказов, как старший группы. Гуцул ушел к своему транспортному средству. Я немного отвлеклась на свои мысли, краем глаза заметив сзади Виктора. Сначала он вытаскивал вещи из самолета, а затем, распределив нагрузку по саням, подошел, что-то держа в руках. Он тихо сказал:
– Прошу, ваше такси подано! – я проследила за его жестом. Снегоход – впечатляющая машина. Но настораживало то, что, кажется, там только два места. Или я ошибалась. Виктор заметил мою растерянность, но не понял настоящей причины моего смущения. А причина была как раз в нем.
- Не бойтесь, я сяду сзади и буду вас крепко держать. – Я сглотнула комок, подкативший к горлу, как только представила это. Он сзади и его руки, держащие меня... Тепло волной разлилось по телу, делая ноги ватными. Что же это такое? Еще не хватало мне тут свалиться перед ним от страха. Но странно, страха-то я и не чувствовала.

Погрузились, пристегнули к саням маму, папа встал на полозья сзади. Я смотрела и не понимала, как собаки могут тащить такую тяжесть. Потом повернула голову и от неожиданной картины, представшей передо мной, дернулась вперед.
- Дед! Ты с ума сошел совсем на старости лет?! – Мой старик тоже последовал примеру сына. Встал ногами на полозья и с радостным лицом приготовился отдавать команды. Я подошла и стала стаскивать протестующего Петра Никаноровича с саней.
- Лена, пусть он тоже едет. Поезд медленно пойдет. Погонщики выстроят упряжки друг за другом, чтобы собаки держали ритм, и не перевернули груз. И не важно, что ваш дед не умеет отдавать команды… Пока не умеет. – Его глаза улыбались.
- И никаких «пока», ему нельзя сердце напрягать! – уверенность и настойчивая синева его глаз выбила из меня всю тревогу. Я вздохнула и поддалась усилиям крепких рук мужчины, оттаскивающим меня от саней. Дед благодарно посмотрел на Виктора, а потом победно на меня.
- Я еще не такой старый, Ленок, а ты меня уже списать готова!
- Да потому, что Я хожу к тебе в больницу после твоих экспериментов! Держись крепче, погонщик юный! – я помахала рукой удаляющимся друг за другом упряжкам. А потом повернулась к Виктору.
- Не переживайте, все нормально будет. Я вас отвезу и вернусь за вашим дедом. – Я немного успокоилась от его слов. – Идем?
Он подошел к своему снегоходу, поддержал меня под локоть, помогая забраться на этот агрегат. Потом, взявшись за левую рукоятку, сел сзади меня. Взревел мотор. Я даже забыла, как дышать, когда его правая рука обвила мою талию, крепко прижав к телу мужчины. Виктор меня немного приподнял и, подавшись тазом немного вперед (я при этом прерывисто вздохнула, надеясь, что он не слышал), снова усадил меня на место. Хорошо, что он не видел моего лица. Он отодвинул край моего капюшона. Теплое дыхание обожгло щеку и ухо. «Теперь удобно?». Я только смогла кивнуть. Он застегнул молнию капюшона намного дальше, чем тогда у самолета. Уши пылали, щеки горели лихорадочным огнем, а тело просто стонало от нового чувства. Я не понимала что это такое. Он взял мои руки в свои, положил на рукоятки, где я должна была держаться.

Плавно тронув снегоход, он стал выруливать на «дорогу», корпусом повторяя наклон машины. Его тело при маневрах увлекало меня за собой в сторону и возвращало обратно. Я сначала занервничала, но потом, поняв, что, скорее всего, мешаю ему управлять, расслабилась и доверилась ему. Когда мы выехали на ровную поверхность, меня ждал еще один сюрприз. Виктор обхватил коленями мои бедра, прижимая своей тяжестью к сиденью, и крутанул ручку. Мотор взревел, откидывая меня назад и прижимая к сильной груди мужчины, и мы помчались, далеко разбрасывая снег позади снегохода.

Такого драйва я не испытывала никогда! В крови кипела смесь адреналина, радости, как от полета, волнения от присутствия мужчины и еще чего-то тяжелого внизу живота. Но странно – от этой тяжести тело сладко расслаблялось, а сердце готово было выпрыгнуть наружу.

По открытому снегу мы двигались довольно быстро, даже встречный ветер заставлял затаивать дыхание. По пути обогнали сани. Я даже успела им помахать, но Виктор подхватил и вернул мою свободную руку на рукоятку. А потом он сбросил скорость, так как началась виляющая трасса вдоль вереницы озер. И снова его волнующая власть надо мной. Я уже начала уставать, стараясь выдерживать ритм и поддаваться поворотам под тяжестью его тела, когда мы вырулили на совершенно ровный в смысле поворотов участок. Это был снова широкий полигон. Предстояло проехать его прямо насквозь, но зато поперек он был пересечен наносами снега. Получалось как огромная стиральная доска. Или Американские горки. Внутри все напряглось, сердце стукнуло и, казалось, остановилось, забрав всю кровь от лица. Я это почувствовала даже. Виктор наклонился к уху и сквозь капюшон крикнул, чтобы я услышала: «Держитесь». Снова его сильная рука прижала меня к напряженным мышцам груди и пресса, вторая крутила ручку газа.

Вот это буря! Я вообще не понимала, где я нахожусь. Это был незабываемый полет. Именно полет. Мы взлетали на пике снежного холма, а потом плавно опускались обратно на сиденье. Виктор держал нас на ногах, страхуя от удара при приземлении. Как он управлял одной рукой и еще умудрялся меня держать, я не понимала, да даже не думала тогда над этим. Я могла только изредка вдыхать холодный воздух, ощущая Его тело сквозь толстый слой одежды.

К моему сожалению и, в то же время, облегчению, мы достигли окраины этого плато, а потом Виктор сбросил скорость, опустив меня на сиденье, и убрал руку. Дальше был подъем, несколько поворотов и мы вышли к поселению.

Вообще обстановка мне понравилась сразу – стиль кантри, натуральное дерево и какая-то тайна от неяркого освещения снова заставили трепетать в присутствии мужчины. Виктор остановил меня, как-то нежно повернул к себе, скрипнул липучками перчаток, расстегнул куртку и повесил ее на вешалки, потом по-хозяйски достал тапочки и поставил напротив моих ног. Усадив меня на стул, он стащил мои сапоги. Я смотрела с ужасом на него. «Что он делает?». А он тем временем говорил:
- Девочки привели дом в порядок, парни притащили мебель. Потом они сами покажут вам тут все. А это, – он покрутил в руке мой сапог, – тут вам не пригодится. Вот это надо носить. – Он достал из комода красивые пушистые сапожки, точнее, тут они назывались унты. - Сейчас чай принесу. – Я немного начала приходить в себя, правда удавалось не очень хорошо. Постоянно сталкиваясь с глубиной синих грустных глаз, я ловила себя на мысли что ХОЧУ быть рядом с ним, хочу слушать его голос, вдыхать его запах – смесь парфюма и просто запаха мужчины. Я не знала как пахнут мужчины, но тогда поняла, что это именно тот запах – теплый, манящий и даже властный.

Он тоже снял куртку и сейчас ходил по дому в темно-синем свитере с белым финским орнаментом в виде снежинок и оленей. Как же он ему шел, оттенял свет синих глаз. Он принес чай, всунул кружку мне в руки и присел рядом. Я отхлебнула горячую жидкость, согревающую изнутри.

- Виктор, а где остальные снегоходы? Почему еще никого нет?
- Мы их опередили, они едут по длинному пути, да и помедленнее… - Он ждал моей реакции. И она не заставила себя ждать.
- Вы специально меня повезли по горкам? – Я вупор посмотрела ему в глаза и даже заметила молнии, полетевшие в его сторону.
- А вы здорово держались… - Не собирался сдаваться он, видимо, решил поиздеваться, не отводя своих синих глаз.
- Не я держалась, это вы меня держали… До сих пор трясет от нашей поездочки… - Я начала остывать. И правда, чего это я взъелась. Он, наверное, заметил смену настроения.
- Лена, вы тут пока осваивайтесь, а я должен вернуться к поезду, там ваш дед… - Он посмотрел на меня, поднимаясь. Я тоже встала, поставила кружку, сделала зачем-то несколько шагов за ним к двери. Не хотела я, чтобы он уходил. Но и сказать я этого не могла. А сердце стучало под его взглядом.
- Спасибо вам, Виктор.
- Пока не за что. – Он задержался в дверях, глядя на меня, а потом резко повернулся и вышел. «Да, Кулемина, ты его совсем не знаешь, и пока не поздно – забудь, может у него вообще жена и трое маленьких детей! Ну подумаешь – понравился, не подпускай симпатию ближе к сердцу, а то тут и влюбиться недолго. Здесь еще столько незнакомых парней, надо обратить внимание на кого-нибудь. Точно. Забыть Его. Черт, отчего же так сладко тогда, если его надо забыть...».

Взревел мотор, и облако снега унеслось вдаль. Я отошла от окна. Тут в дверь постучались. Я открыла и быстро отскочила в сторону, иначе бы меня снес ураган по имени…

Тут комменты!

Я ошарашено смотрела на девушку. Она летала по дому, не переставая удивлять меня своим практичным подходом к делу. Все у нее было продумано. Все вещи лежали под рукой. Она сдернула меня с моего места и потащила дальше на экскурсию. На второй этаж мы поднялись по широким деревянным ступеням полукруглой лестницы. Заканчивалась она небольшой площадкой перед длинным коридором. На верхнем этаже было несколько дверей, ведущих в комнаты, которые были тут же распахнуты Лерой. По плану юного дизайнера дверь моей комнаты находилась как раз напротив резных перил, отгораживающих балкон от пространства нижнего этажа. Стоя в комнате, я могла видеть часть коридора и холла, если, конечно, дверь открыть.
- Лер, ты еще не все рассказала?
- Нет, а что тебя интересует? Про мужскую половину подробно расскажу потом, но предупреждаю: Комаров – бабник, Гуцул – забудь, он не для тебя, Рассказов – занят. С остальными у тебя будет время познакомиться поближе. Советую сразу приступить к обучению: можно получить права, научиться кататься на снегоходах, ну там лыжи-сноуборды и прочие зимние виды спорта - для тебя, думаю не проблема. А еще надо выучить «морзянку», потом еще…
- Лера, не так быстро, я за три минуты твоего тут пребывания узнала больше чем за всю свою предыдущую жизнь! Что за «морзянка»?
- Ты что, совсем с головой не дружишь!? Это же Азбука Морзе! В вечной мерзлоте и в таких пространствах никуда без нее, датчики – последнее, что замерзает тут, и это – единственный шанс спастись, послав кому-нибудь сигнал.
- Понятно. Дай угадаю – преподавать ее будет Рассказов?
- Мимо, Степнов.
- Кто? – не ожидала я, смутно припоминая, кому принадлежит знакомая фамилия. – Степнов это кто? Я вроде слышала фамилию, но запомнила только Рассказова…
- Виктор Степнов. – Я почувствовала, что мои щеки заливаются краской и от осознания этого я, кажется, еще сильнее покраснела. – У, да ты уже знакома с ним? Ну и как впечатление? – Проницательная балаболка заметила мою реакцию.
- От него или от Американских горок на скорости? – Я отвела глаза, как-то неудобно стало от собственного смущения, я не могла пока самой себе объяснить, что произошло со мной сегодня.
- Чтоо!? Он тебя через горки вез!? – округлила глаза Лера.
- А что тут такого?
- Ну, вообще-то там укатывает самых закоренелых гонщиков, а он сразу тебя потащил туда…
- Лер, я же не за рулем сидела…
- В том-то и дело! Вот когда научишься кататься и почувствуешь под собой машину, ты поймешь, что это такое – по горкам, да еще и с кем-то.
- Мне кажется, что это говорит лишь о том, что он – опытный водитель.
- Да, он-то классный водитель… Но… Он хотел тебя проверить или… Я это выясню…
- Что?… Лер, а почему ты не сказала что он тоже «занят»? – Лера наконец-то замолчала, уставившись на меня своими карими глазюками.
- Кто? Степнов?
- Ты так сказала, словно вы встречаетесь, а я… - Я растерялась.
- А, - Лерка махнула рукой – Нет, просто мы все живем в доме, типа общежития, только оно уютное и домашнее, поэтому видимся часто, да и Степнов – он как брат нам всем, только старший, в смысле – мозгов у него побольше, чем у многих приехавших. Так, например, если что-то случается – все бегут к Степнову, ну поорет, а потом помогает. Только Стас его не любит.
- Почему?
- Соперником считает.
- Что – девушку не поделили? – сердце почему-то замерло, а уши вытянулись как у эльфийки, аж самой противно стало от этого интереса.
- Нет, но он чувствует, что Степнов тут лидер, ну а Стас круче всех хочет быть. Виктор терпит все эти его замашки, а потом когда-нибудь прикрутит ему хвост. Я же говорю – бабник он, а девочки ведутся. А Виктор терпеть не может когда кого-то обижают, особенно женщину. А ты чего спрашиваешь? Тоже клюнула на нашего красавчика?
- Что? Я вообще не за этим сюда приехала, да и Стас – не мой тип. – Лерка подозрительно на меня посмотрела, потом кивнула, в знак согласия.
- Так, на чем мы остановились… - Лера встрепенулась, ах ну да, она же 2 секунды как ПОЧТИ молчала. Интересно, у нее «тихий режим» работает? И понеслось…
Через час мы уже обследовали ВЕСЬ дом, даже кладовки. Лера показала свои задумки, воплощенные в обстановке и украшении дома, оказалось, что она расставляла вещи по комнатам, предполагая кто где будет жить. Видели бы вы картины у деда в комнате! Но мне понравилось. Дизайнерские способности девушки с некоторыми элементами фен-шуя удачно влились в атмосферу дома. Моя комната была полна незавершенностей, как бы предлагающих самой что-то доделать, хотя выдержана была в довольно демократичном молодежном стиле, что в принципе, мне импонировало. Светлое дерево, уютные ковры и гардины создавали атмосферу домашности.

Мы стояли на балкончике, а я мечтала приземлиться куда-нибудь в кресло.
- Лера, а детскую комнату ты тут не предусмотрела?
- Нннет – Я, наконец, увидела растерянную Леру. Да, и такое бывает. – А что – надо?
- Через некоторое время у нас появится тут малыш, я, честно говоря, не знаю, как обычно это происходит – он спит у мамы в комнате или ему нужно отдельное помещение…
- Да я могу переделать… ну, в смысле – мы вместе можем… выбирай, тут вроде достаточно комнат, любую обставим… А еще могу притащить тебе книги про детей и про… беременность…
- Спасибо, Лер, про беременность уже, наверное, не надо, а вот про детей – давай, особенно про новорожденных.
Лера открыла, было, рот для следующего вопроса, даже догадываюсь какого, точнее, «каких», учитывая способности девушки, но в этот момент в дом ввалилась толпа народу и мы с новой подругой поспешили спуститься вниз, чтобы встретить их и заодно помочь затащить и разобрать вещи.

Деда я сразу усадила на стул, на котором сама недавно сидела, и стала помогать ему раздеваться. Тем временем шумная компания парней затаскивали вещи, папа усаживал маму на диван под монологи Рассказова, девчонки щебетали о своем, о девичьем. Убрав из-под ног вещи, мы с Лерой отправились на кухню поставить чай и достать так предусмотрительно приготовленные девчонками сладости и сыры к чаю.
- Лер, а Аня, про которую ты говорила – это та темненькая, невысокая?
- Да, они сейчас с Комаровым мутит, но тому это не мешает клеить других девчонок…
- А ты? С кем?
- Я? Да пока ни с кем. Есть один мальчик, он американец, но он не смотрит на меня.
- Не смотрит? Как тебя можно пропустить? Такой шквал эмоций… - Лера грустно улыбнулась и положила мне руку на плечо. От ее прикосновения стало тепло и спокойно – вот такие они – подруги.
- Спасибо тебе, но это – только маска. А нужен мне настоящий мужчина.
- А тот парень – настоящий?
- Да, он погонщик.
- Погонщик, это те, кто управляет санями? Я видела одного парня на площадке в Арктик Виладж…
- Может он, их тоже отправляли за грузом, прилетевшим с вами на самолете. – Никогда не могла подумать, что взрыв может уживаться с таким штилем в одной хрупкой девушке.
- Лер, ты классная! – Мне действительно очень хотелось подружиться с Лерой.
- Спасибо, ты тоже правильная девчонка! – она улыбнулась, глядя мне в глаза, положила руку на мою. Думаю, это был комплимент. – Ты можешь всегда на меня рассчитывать…

Комменты тут

Я опустилась на стул и окунулась в тепло гостиной и дружественную атмосферу, царящую в компании молодых людей. Я даже позавидовала им, подумав, что, наверное, здорово жить в том доме-общежитии, где такая уютная обстановка, все друг друга любят и уважают. А я привыкла одна бороться с одиночеством. Или вместе с дедом, сидя по разным комнатам. Ну и еще на тренировках. На площадке не бывает одиночек. Это и спасало.

Тараторили девчонки, веселя мою маму. Как оказалось – Аня и Женя приехали сюда как раз по направлению кафедры, работающей на базе центра моих родителей. Поэтому с мамой девочки быстро нашли общий язык. Рассказов делился впечатлениями их последней вылазки с моим дедом, который, кажется, «подсел» на болтовню руководителя группы, найдя новый источник информации для своего писательского ума. Отец с Виктором в сторонке что-то тихо обсуждали, а парни решили что-то проделать у камина. Мне было так хорошо на душе – я так долго мечтала об уюте, о том, что мама с папой будут рядом сидеть и улыбаться. А вот о том, что еще должны быть друзья, я даже не думала. А теперь поняла что зря – так хорошо, когда тебя понимают, и не только в твоей команде, но и в жизни есть кто-то рядом.

- Лер, спасибо тебе, ты так здорово все устроила! – Тихо проговорила я, когда подруга опустилась на соседний стул за большим столом. – У меня давно не было ощущения счастья, семейного тепла и поддержки родителей и друзей. А так хотелось просто положить маме голову на колени, чтобы она погладила по волосам, успокоила, просто побыла рядом. А они всегда далеко. – Я вздохнула.
- Лен, знаешь, я тебя отлично понимаю. У меня вообще нет мамы… - Я резко повернула голову. Посмотрела в огромные карие глаза, полные боли.
- Прости, Лер, я не знала. – Я положила ладонь ей на руку. – Ною тут, а у тебя еще хуже…
- Ничего, давай чай пить. – Она улыбнулась одними глазами.
Остальные через некоторое время тоже присоединились к нам. Виктор сел напротив меня, рядом с отцом, обдав меня волной тепла своих глаз, как бы мысленно спрашивая разрешения. Никогда не знала, что такая высокая температура может быть у синего цвета. А тут поняла – может. Деда с Игорем удалось оторвать друг от друга только ценой невероятных усилий.

Непринужденный разговор, теплые слова и синий омут глаз напротив разморили меня, и я впала в какой-то приятный анабиоз, заметив, что все присутствующие тоже тут «грелись». Потом, очнувшись от баюкающего умиротворения, компания разбрелась снова, а через некоторое время ребята предложили покататься на коньках. Я шепнула маме что ухожу, мы гурьбой протопали во двор и отправились на каток. Народу было не много, мы взяли коньки, а пока переобувались, успели познакомиться с местным народом. С языком у меня было нормально, правда имею в виду бытовой уровень общения, но вот смущала меня скорость, с которой говорили носители языка, я боялась, что не успею что-то понять. Лера меня успокоила, что через пару недель привыкну.

Мы весело провели время и не заметили, как сгустились сумерки. Ребята собрались по домам, а точнее – на базу, как они называли дома, в которые поселили студентов ВУЗов, приехавших сюда в составе экспедиции. Вместе с археологическим сюда направили историческую кафедру с руководителем – Наташа и некоторые девочки с катка были оттуда, также приехало несколько человек с института физической культуры – Гуцул и еще один парень были с кафедры безопасности, руководитель у них был Степнов. Лера и несколько девочек были с кафедры зоологии, были тут и химики, работающие с моими родителями, и медики – Женя и Аня. Руководитель химического курса Софья была подругой Рассказова. Все эти люди жили в домах, напоминающих наш, расселившись по кафедрам.
Также в городке было поселение врачей и исследователей с близлежащих баз, даже ходила маршрутка туда, ну конечно в "хорошую" погоду.

Жду тут :)

Зайдя в помещение, почувствовала, что теплый воздух сильнее спутал мысли в голове. «Что он там нес про ребенка… замуж». Шмыгнула в умывальник и прислонилась затылком к кафелю. Следом зашла Лера. Заглянула в мои глаза своими огромными карими огоньками.
- Лера, что это было? – Я даже говорить не могла, голос дрожал и срывался.
- Что? Ты сама не своя, выкладывай.
- Степнов… - Прохрипела я.
- Что он сделал!? – Мне показалось, что у Леры сжались кулаки.
- Тихо, не горячись, ничего плохого, просто предложил выйти за него замуж…
- Ни фига себе! И что ты? Лена, это же Степнов! Ты ему понравилась еще у самолета, а потом он… - Задала сразу несколько вопросов Лера.
- Лер, я ничего не понимаю! Это из-за ребенка… при чем тут это… и что значит твое «это же Степнов»?
- Лена, он меня допытывал о твоей беременности, об отце ребенка и прочее… он метался как раненый зверь, что-то говорил о том, что подверг тебя опасности ночью на снегоходе, да еще пытаясь тебя перевернуть. Он сказал, что никогда не простит себе этого, что он не знал, что ты беременна…
- Чтоо? Вы все с ума посходили? ДА!? – начала кричать я Леркиными словами – У меня будет БРАТ или СЕСТРА! И вообще у меня еще не было мужчины… - Я закрыла ладонями рот, блин, вырвалось. Эти двое меня точно с ума сведут. – Лера, что я сделала не так, что вы все подумали о моей беременности… - но тут очередная мысль всплыла в сознании - Он решил на мне жениться, потому что чувствует себя виноватым… вот блииин!

Я уткнулась лицом в ладони и сползла вдоль стены на корточки. До меня начало доходить. Да уж, «это же Степнов»… только что мне с этим теперь делать, я не хотела его обидеть… я теперь не смогу смотреть ему в глаза. Мысли метались в голове как точки и тире в сообщениях. Слабость вместе со слезами отступила спустя некоторое время. Я подняла голову. Новикова все еще стояла с квадратными глазами.
- Ладно, Кулемина, пойдем на занятия, потом поговорим... – Она положила руку мне на плечо. Я посмотрела на нее и кивнула.

Мы вышли в коридор и присоединились к ребятам. В школе обычно встречались со старшими погонщиками, чтобы отправиться на уроки с упряжками. Я решила воплотить свою мечту, хотя еще не знала реакцию родителей. Лера меня тоже поддержала в этом, но сама она не сможет завести собак – она с группой тут только на год. Практически ничего не слышала на уроке, и уж тем более, не понимала. Я беспомощно посмотрела на подругу. Она поняла мой взгляд и кивнула. Повторила мне тихо слова инструктора. Я сделала то, что требовалось. А потом нас отпустили. Пришла домой и плюхнулась на диван. Что же делать.

В тот день я его больше не видела, а надо было извиниться и прояснить ситуацию.

Все еще стоя босиком у окна, подставив лицо лучам восходящего солнца, не заметила, сколько времени заняли у меня эти воспоминания. Быстро умылась и, не позавтракав, побежала на улицу под причитания деда, направляясь в школу. Если его там нет, то пойду в гараж. Когда выходила, мой взгляд упал на тумбочку, там лежали варежки, которые Степнов мне вчера принес. Как они тут оказались.

По пути в школу встретила Полину. Она из группы зоологов, они вместе с Лерой учатся в Москве. Она поведала, что вчера вечером исследователи, историки, охрана (и, соответственно, Степнов – подумала я), уехали в Канаду, на острова, где-то в штате Нунавут. Точный срок их пребывания на льдах девушка не знала, но два месяца - точно они там пробудут. Значит, мне предстояло еще долго мучиться от угрызений совести. Да и проблема Стаса не решилась, а только отложилась.

Вернулась домой. В доме было тихо и я медленно поднялась к деду. Думала – он спит, но не тут-то было. Сидит с ноутом и строчит что-то на клавиатуре. Я села рядом, поставила ногу домиком и положила подбородок на коленку.
- Привет.
- Что случилось?
- Ты прости, что прихожу к тебе, когда что-то случилось. – Минута молчания - У тебя вдохновение?
- Да, я пишу про Аляску. А еще меня вдохновила морзянка.
- Как это?
- Ну, вот просто созрел сюжет, который лег на то, что мне рассказывал Виктор.
- Виктор? Степнов? Да, он в этом разбирается, он тут отвечает за безопасность и за связь… А что это он не зашел сегодня? – прикинулась шлангом.
- Так они в экспедиции, должны были уехать вчера со всеми их историками, археологами и биологами.
- Ну да, мне говорили, но Лера с Полиной остались, значит, биологи не поехали… - Дед подозрительно на меня посмотрел, сняв очки, помолчал, а потом спросил:
- Леночка, скажи мне, у тебя же скоро день рождения. Что бы ты хотела получить в качестве подарка? – Еще один. Они все решили надо мной издеваться. Ведь не поэтому он на меня ТАК посмотрел. Уж я-то Кулеминых знаю!
- Дед, ну, во-первых, до него почти два месяца… да и не надо мне ничего, у меня все есть, а главное – вы рядом.
- Ну, это понятно, но вот что бы ты хотела? – он выделил последнее слово.
- Ну, у меня есть мечта, но не знаю, насколько она осуществима, учитывая причину моего тут присутствия.
- Давай подумаем вместе, что мы можем для этого сделать. Итак…
- Я хочу упряжку.
- С собаками?
- Нет, дед, сама ее возить буду… Конечно с собаками. – Молчание. – Теперь ты понимаешь, что, скорее всего, это нереально.
- Почему нереально? Просто с некоторыми условиями. Надо подумать.
- Ладно, дед, не парься, я думаю, что это идея не очень удачная. Сам понимаешь, сейчас не время, да и что родители скажут… Вместо упряжки, подумала, можно купить снегоход – буду папу на работу возить, пока мама дома с малышом будет…
- Да, Ленок, планы у тебя наполеоновские. Не расстраивайся раньше времени.
- Спасибо, дедуль. – Я поцеловала старика в щеку. – Дед, а можно мне с тобой посидеть? Расскажи мне о своем романе…
- Конечно можно… Слушай…

А это дом, где кусочек моего сердца, благодаря вам!

Утром сегодня родители попросили меня отвезти чемодан с лекарствами в соседнее селение. Это случалось и раньше, так что дорогу я уже изучила. Надо сказать, что я уже спокойно себя чувствовала за рулем снегохода, тем более, пройдя испытание под кодовым названием "Экзамен у Степнова", и мне было разрешено взять один из гаража экспедиции. Обычно на нем ездил Гуцул.

С утра была сильная метель. Мы с Полиной решили отправиться коротким путем, который пролегал по долине с американскими горками. Предварительно выяснив ситуацию со снегом и льдом, мы радостно кивнули друг другу, довольные, что можно отправиться по намеченному нами маршруту. Нам предстоял долгий путь, так как подъехать к городку можно только с одной стороны, где седловина горного хребта опускается до уровня наших высот, а это с противоположной стороны от нашего селения.

Прибыв в пункт назначения еще днем, я отметила, что здесь совсем другой ландшафт – озера, перетекающие друг в друга, более пологие горы и совершенно тихая равнина, словно скрытая от ветра окружающими хребтами. А главное, что меня зацепило – тут был центр по разведению собак. Я мельком прочитала название, а Полина сказала, что тут у них с Лерой будет несколько недель практики. Она многое поведала из особенностей пород тут, в условиях севера, поделилась открытиями в нестандартных подходах местных жителей к воспитанию собак, о характерных чертах представителей основных родословных ветвей. Я слушала и мне было интересно.

Потом Полина стала расспрашивать меня о том, как я жила до приезда сюда, и надо сказать, поразила меня своим видением ситуации. Она хорошая девчонка, и мне кажется, что они с Гуцулом очень подходят друг другу. Я наблюдала раньше, какие взгляды он бросает на девушку, и аккуратно у нее спросила, что она думает про парня. Она думала о нем, а поэтому я сделала вывод, что он ей тоже небезразличен. Но вмешиваться в чью-то жизнь в моих принципах никогда не было, поэтому я спокойно продолжила, а Полина кивала головой.

Стемнело и мы отправились обратно, отметив что-то в бумагах и захватив какую-то коробку с собой в городок. Думать о том, что лучше выехать пораньше, пока не стемнело, могут только «начинающие» жители Аляски. Сумерки – самое опасное время. Еще не совсем стемнело и свет фар и фонарей бесполезен, но уже и многого не видно за стирающимися границами контуров света и тени. А еще и метель. Тут, в котловане, образованном окрестными горами, дует не сильно. Но я представляю что там – за хребтом. Сумерки и метель. Можно было бы задержаться до темноты, но тогда заметет дороги и вдвоем мало шансов не увязнуть в сугробах или наносах. Всегда сложно впервые прокладывать лыжню.

Договорились не отставать друг от друга, держать связь в виде огней и следить за руками. Мы уже добрались до середины пути. И тут я заметила красный огонек впереди. Он пропал за поворотом и потом появился снова. Казалось, он двигался быстрее нас, постепенно отдаляясь. Я махнула подруге, указывая на попутчика, но Полина его уже заметила. Поворот. Спуск. Его нет. Подъем, поворот. Куда он делся. Я показываю жестом Полине смотреть по сторонам. И точно: через несколько километров мы замечаем заметавшуюся колею и уходящий вправо след. Я успела выровнять передние лыжи, тормозя, а вот Полина как раз зацепила правым полозом глубокий след и ее начало разворачивать.

У меня даже спина вспотела – след попутчика упирался в ограждение в виде снежного отбойника, вспарывая его и пропадая за провалом внизу. Полина сейчас тоже неслась боком в снежную хрупкую стену. Выкрутив руль, я остатками своей инерции подставила свой правый борт и лыжу под удар полининого крыла. Резкая боль в ноге и меня выбило из сиденья, но я не стала удерживаться, свалившись со снегохода, заметила, как вторая машина поменяла траекторию и, немного не долетев до борта, заглохла поперек дороги. Я, облегченно вздохнув, опустила голову на снег.

Полина подбежала ко мне, упала на колени и стала тормошить меня, проверяя жива ли я. Я засмеялась, а Поля обиженно сказала, что я спасла ей жизнь. Я отмахнулась и попыталась встать. Нога болит, но двигается, поэтому мы пошли к обрыву. Там недалеко, в трех-четырех метрах на козырьке лежал на боку снегоход попутчика, а сам он в этот момент пытался аккуратно вылезти из-под него. Мы замерли. Козырек может обвалиться, поэтому мы молча стояли у борта, предоставив всю работу мужчине. Нога пульсировала болью.

Когда мужчина поднялся, по лицу стекала кровь. Я проковыляла к аптечке, имеющейся на каждом борту любого экипажа на севере. Мужчина молча вынес процедуру промывания раны. Потом Поля стала выяснять, куда он едет и зачем. Он ответил, что должен доставить бумаги в наш городок. Я тихо на русском языке, обращаясь к подруге, сказала: «военная тайна». Мужчина тут же радостно сообщил, что знает немного русский. Его энтузиазм меня не вдохновил и я хмуро предложила двинуться к нам в поселение, а с утра заняться вытаскиванием снегохода чужака.

Что-то мне не давало покоя, только что – никак не могла понять. Полина сказала, что сама повезет незнакомца, т.к. мое состояние ее тревожит – самой бы удержаться на сиденье. Мы осмотрели наши машины, они не пострадали, и отправились в обратный путь.

Комменты

Через пару часов услышала звонок в дверь. Спустилась вниз и впустила в дом взволнованную Полину. Мы заперлись в моей комнате. Она рассказала, что хотела отвезти незнакомца к шерифу, чтобы он его зарегистрировал, да и просто, чтобы тот знал о наличии постороннего человека в городке. Но тот стал отпираться, искать предлоги – поздно и так далее. В итоге, он остановился у своих знакомых, девушка назвала адрес. Не зря он не понравился мне. А ведь его первой версией визита была доставка каких-то бумаг. Полина сказала, что у мужчины не было ничего с собой, включая бумаги. Мы решили не терять времени и выяснить хоть какие-то детали этого дела.

Я оделась, мы взяли фонари, тросы и отправились за потерянным снегоходом. Полина переживала по поводу моей ноги, но я сказала, что там просто небольшая гематома, к тому же родители уже намазали меня мазью от ушибов, и стало полегче.

Ехали медленно, боясь проскочить нужный поворот. Вот поворот, занос, колея. Мы остановились, подошли к краю и увидели, что у снегохода кто-то копошится, стараясь чтобы его не было видно. В ушах гудел ветер и вполне возможно, что он нас не услышал.
- What are you doing there? (Что вы там делаете?) – Мужчина встрепенулся от голоса Полины.
- Oh Polly, it's me (о, Поля, это я) – он стал приближаться, я почувствовала, что девушка напряглась.
- Полин, что происходит?
- Он обманул и сейчас избавляется от улик.
- Это я поняла.
- Он еще в селении догадался, что я его подозреваю.
- Значит, мы ему тоже не нужны как свидетели…
- Надеюсь, у него нет оружия.
- Давай его задержим и доставим шерифу - Девушка повернулась и посмотрела на меня
- Но как?
- Молча.

Мужчина приблизился на удобное расстояние. Прямой удар в лицо, в солнечное сплетение, боковой, руки за спину. Связали веревками, ноги тоже. Теперь снегоход. Взяли трос и приблизились к краю дороги, отгороженному снежным валом. «Нужно было этому мужику дать веревку, чтобы он ее закрепил, пока там находился» «Он бы снова нас подставил – ему не выгодно, чтобы мы достали снегоход. Еще не хватало свалиться из-за него в обрыв» «Ты права».

Возились больше часа. Аккуратно подползти и закрепить на руле веревку оказалось не так уж просто. Да и тащить не очень удобно, снегоход поворачивается, цепляется лыжами, закапывается в снег, а уж сколько он весит, я не уточняю. Нога снова начала ныть, но мы уже почти у цели – точнее снегоход почти у борта. Я продолжала тянуть, Полина шагнула за край и попыталась его поднять на лыжи. Через некоторое время нам удалось вывести машину на дорогу. И как нам теперь вдвоем справиться с тремя снегоходами. Только сейчас до меня дошло, что нужно было нам с Полиной на одном ехать. Мы переглянулись. Да и с пленником что делать… с пленником сложнее. Он специально свалится со снегохода, если мы его посадим одного.
- Лен, давай я его перед собой перекину через сиденье, а ты снегоходы веди.
- Поль, плохая идея, ты не сможешь управлять. Оставить одного из нас с ним тут – тоже опасно, он – мужик, сильнее нас.
- Да уж, Кулемина, ты только что продемонстрировала обратное.
- Не смешно, когда один на один – сложнее.
И тут мы услышали приближающийся звук мотора. Я решила выйти из-за поворота и просигналить, чтобы они сбавили скорость, у нас тут целый автопарк посреди дороги. Интересно, кому не спится в ночь глухую.

Посветив фонарем, заметила, что гул моторов немного снизился. Облако снега приблизилось и машины остановились. Это Гуцул, Рик и еще двое парней – они парами ехали на двух снегоходах. Встреча была настолько же неожиданная, насколько и радостная. Оказывается, что Игоря и парней Степнов отправил раньше, чтобы они смогли пригнать снегоходы для встречи их в Арктик Виладж. Сани не смогут приехать – уже три дня была метель и выступать на упряжках опасно, а у снегоходов есть огни, да и скорость побольше. «Вот этим и отличается хороший стратег – он смог издалека предусмотреть все до мелочей – прогноз, сколько дней снег, невозможность пройти на упряжках. Поэтому он тут и отвечает за людей, да и вообще за все. Степнов». Из мыслей меня вернул Рик, радостно прыгающий вокруг меня. Я отметила скрываемую радость Полины от появления Гуцула.

Обрисовав ситуацию, заметила, как растерянно переглянулись ребята. Они отошли к связанному мужчине и Гуцул что-то говорил парням, тыкая в его сторону пальцем. Те кивали, а мы с Полей растерянно хлопали глазами, не понимая в чем дело. Вернувшись к нам, они коротко нам рассказали, как некий человек пытался подтасовать результаты каких-то экспертиз, выкрасть данные исследований, но люди Рассказова отработали на славу. Степнов вовремя устроил внеочередной обход и поймал с поличным двоих. Они попытались скрыться, но их перехватили и передали местным властям. Но как оказалось, один из них имел связи и исчез на следующий день. И вот, по словам Гуцула, он сейчас сидел перед нами. Не церемонясь, парни перекинули мужчину через сиденье, собираясь так везти его до городка. Но я решила вмешаться – висеть столько времени вниз головой с разбитым носом, да еще на морозе и на скорости – тяжело, и это мне казалось негуманным. Гуцул рассмеялся: «Это ты его так, Кулемина, ну и удар у тебя, надо держаться от тебя подальше!». Тогда ребята решили развязать ему ноги, связать покрепче руки и посадить его с Риком.

Обследовав снегоход чужака, наша «комиссия» пришла к выводу, что он исправен, и на нем отправился еще один из спутников Гуцула. Я уселась назад к Полине и мы вместе порадовались, что так вовремя подоспела подмога, откуда не ждали.

Приехав домой, мы с Полиной поставили снегоход в гараж, а сами отправились к шерифу. Остаток ночи мы «давали показания», а потом, наконец, нас отпустили. Договорились, что наутро Гуцул зайдет за мной, и мы все отправимся в Арктик Виладж за нашими исследователями и грузами.

Я тут!

Утром проснулась от настойчивого трезвона подруг в мою дверь. Или уже не утро? Полина и Лера – одна надутая словно бука, как же – все произошло без нее, да еще и я осталась пострадавшей. А Полина еле сдерживала смех – пока Лера не видела, она пыталась мне изобразить лицо подруги в тот момент, когда та слушала последние новости, но Лера постоянно крутилась, и незамеченной эта процедура не могла остаться. Мы все втроем хохотали до слез, потом Лера сделала серьезную мину и заявила безапелляционным тоном, что меня нужно лечить. Но сбыться ее планам, к моему облегчению, было не суждено, т.к. в дверь постучали. Это ребята подъехали, мы оделись, и я отправилась за снегоходом в гараж. Полина и Лера ждали меня во дворе, они уже были «верхом».

Мысленно настроилась я на встречу со Степновым, и, поравнявшись с девчонками, повернула ручку газа вперед. Погнали. Естественно по горкам, по короткой дороге. Кстати парни посмеялись над тем, как серьезно я передала слова Степнова об опасности на этом плато, но они использовали каждую возможность в его отсутствие, чтобы нарушить его приказы. Только Лера не любит этот экстрим – можно покалечиться, а вот я так совсем не против спортивного адреналина, скорости и запаха риска при состязании в любом виде. В разумных пределах.

Несмотря на то, что нога у меня до сих пор болела, я обогнала Гуцула с Полиной, которые, естественно, ехали вместе, и поравнялась с Риком, возглавляющим наш марш-бросок. Стоя на ногах, мягко пружиня, я каждый раз снова ощущала ту волну, которая впервые появилась у меня как раз на этом участке трассы. Я понимаю, что это было не только последствием захватившего меня азарта, но и близости мужчины. ТАКОГО мужчины. Когда меня учил Гуцул и показывал мне управление механизмом, он тоже сидел сзади и тоже иногда переставлял мои руки на руль, но подобного трепета я не испытывала, и даже намека не было. Надо отдать должное, Гуцул – настоящий джентльмен. Я сразу установила рамки нашего общения, а он их принял и даже был рад этому. Хотя со стороны могло показаться, что он относится ко мне не просто как к подруге, но к кому-то более близкому. Я заметила, что и Полина в самом начале моего тут пребывания немного занервничала, но я ей объяснила, что мы с ним хорошие друзья, и ему приятно, что он оказался для меня хорошим учителем.

Но вот немного по-другому дело обстояло со Стасом Комаровым. Он никак не хотел понять меня, да, он привлекательный, даже красивый парень, но НЕ МОЙ мужчина. Не понимал, или надеялся, что я сменю гнев на милость. Но как, если он все время докапывался до меня.

Запутавшись в своих мыслях, отражающих сейчас только мою злость на Стаса, я не заметила, как далеко обогнала группу, прижимая ручку газа. Когда долина стала заканчиваться, горки стали чаще и круче, и это привело меня в чувства, я снизила скорость и поняла, что мой снегоход, а точнее – снегоход незнакомца, при переходе на пониженные обороты, как-то странно отрабатывает. Я еще снизила скорость – ситуация не изменилась. Я оглянулась. След обычный, но нужно будет проверить все еще раз.

Занимался техническими вопросами обычно Степнов и еще двое из городка. Они налаживали ходовую часть и цепь, если что-то забивалось или соскакивало, но с этим должны были уметь справиться все наездники – в случае остановки в снегах. Еще Виктор и его команда проверяли технику при выходе их гаража и отмечали в журнале кто на чем уехал. Но ведь его нет, поэтому мы с Гуцулом сами осмотрели аппарат и успокоились. Дождемся нашего «шефа», а там посмотрим.

Вот уже площадка, куда приземлится самолет. Я затормозила лихо, выворачивая руль и поднимая вверх столб снега. Следом подкатили остальные участники заезда, улюлюкая, поздравили меня с выигранной гонкой. Если бы они знали, чего это мне стоило. Какая-то тревога засела в сердце. Я подошла к Полине и тихо рассказала, что произошло по дороге. На снегоходе предстояло кому-то ехать, и скорее всего - двоим, и рисковать мы не могли. Я позвала Гуцула и Рика, они перевернули машину, и мы вчетвером склонились над механизмами.

С наружной частью все хорошо, мы сняли внешние тяжелые подвески ходовой части, отстегнули ведущие оси цепи, и получили доступ в область мотора. Вот тут и находился ответ – там, где проходят винты, приводящие в движение лопасти и цепь, в мягкое железо днища воткнута какая-то штуковина, которая держится не очень крепко. Поняла, что это сделано специально. На мой сомневающийся вопрос Гуцул ответил бледностью, залившей его лицо, а я от этой его реакции вспотела.
- Что?
Гуцул начал орать, Полина закрыла перчатками рот, а остальные стали поворачиваться на наш крик.
- Кулемина! Ты совсем страх потеряла?! Ты сейчас ЧУДОМ спаслась! Если бы эта железка попала в винты – тебе кранты, хорошо, если бы ты успела слететь с него, а иначе – вы бы просто взорвались!
- Да я же не знала… я посмотрела – с цепью все нормально… да ты сам видел…
- Нормально!? Жить надоело? Это подстроено специально, смотри! - Он повернулся к мотору и стал покачивать железку. - Когда машина входит в резонанс, это повышает амплитуду колебания, и вот, сейчас, например, при сбрасывании скорости – он отпустил железяку и она отлетела в другую сторону – Она как раз цепляет винт, блокирует цепь… Ба-бах!
Тишина.
- Ее можно убрать? - Сдавленным голосом, пытаясь унять дрожь в руках, проговорила я.
- Теперь-то мы уберем ее…
Тут краем глаза я заметила, как Полина стала оседать и повалилась на снег. Гуцул подскочил к ней, стал хлопать по щекам. Я приземлилась на колени и взяла ее за руку. Подбежала Лера, кто-то из ребят полез в аптечку. Она очнулась. Остатки сознания вернулись от резкого запаха нашатыря.
- Полинка, ты чего! Все же хорошо, вы чего все переполошились? Вон и Гуцул бледный… - Старалась быстро говорить я, чтобы не выдать дрожь в голосе, боясь, что она сейчас снова потеряет сознание.
- Я как представила… - Полина начала подниматься, но Гуцул удержал ее.
- Полин, все нормально, мы вытащим эту железку оттуда…
- Ну ты, Кулемина, даешь! Довела человека! – Лера еще не совсем понимала, что произошло, но в том, что это я виновата – не сомневалась нисколько.
- Да я-то что? Хорошо еще, вовремя заметила… - Мы подняли Полину и услышали нарастающий рокот мотора самолета за хребтом.
- Лена, можно тебя на минутку? – Мы с Гуцулом отошли, пока Лера приводила внешний вид Поли в нормальное состояние. Я чувствовала, что у меня начинается отходняк – мондраж по всему телу. – Лен, хотел у тебя узнать, что нам теперь делать. Просто мы должны рассказать обо всем Степнову, пусть проверит хорошенько, вдруг там еще что-то. Но тогда он отстранит тебя от снегоходов. А не рассказать мы не можем – все равно шериф ему скажет, ведь это – продолжение этой истории, новая статья в обвинении. Что делать будем?
- Надо отвечать за свои поступки. Игорь, давай я сама ему расскажу. - Я посмотрела на него, он кивнул, а потом заметил что меня колбасит. Они с Риком снова перевернули снегоход на лыжи и мы вдвоем уселись рядом на сиденье, он положил мне руку на плечо, и мне стало спокойней.

Когда приземлился самолет, у меня не было сил идти куда-либо. Я уже стала думать, что одна отправлюсь обратно на своем несчастном аппарате, не хватало еще, чтобы из-за меня кто-то пострадал. Видела, как ребята разгружают груз и вещи с самолета, видела Степнова, спрыгнувшего в сугроб, Рассказова, который обнимается с Полей и Леркой, Комарова, снимающего с борта Аню, а потом стреляющего глазами в мою сторону. Тьфу, противно, все никак не угомонится. Рассказов, девочки, несколько парней, с которыми я успела познакомиться, направляются в мою сторону и я, наконец, оторвала пятую точку от сиденья своей машины.

Рассказов, поприветствовав меня, поинтересовался, кто поедет на этом снегоходе. Я сказала, что Степнов. Он состроил лицо, выражение которого понятно только мне, но я его смерила многозначительным взглядом а-ля «ничего не знаю, о чем это вы», аргументировав, что только Виктор может справиться с этой машиной. Ребята затараторили, что уже наслышаны о сегодняшней гонке, но я остудила их пыл, заявив, что обратно еду с кем-то сзади.

Разочарованный ропот в мою сторону, мое пожимание плечами. Все постепенно разбежались, кто-то уселся на снегоходы, застолбив себе место.

Что же делать. Ехать с кем-то впереди на снегоходе я не могла, нога болела, и если прижать коленями мои бедра к сиденью – больно. Отдать машину кому-то – опасно, и мне нужно поговорить со Степновым. Короче я запуталась. Но тут подошел Виктор, поздоровался со мной за руку. Посмотрел мне в глаза, и, не выпуская руки, тихо сказал «Нам нужно поговорить, давайте дома, когда приедем».

Я кивнула, а потом тихо сказала, что поехать с ним впереди не смогу, а он пожал плечами и предложил сесть сзади него. Меня обожгла эта мысль, ведь я сама должна буду его обнимать... о чем я думаю, точнее – держаться, сама! Я набралась смелости и, не глядя в глаза, показала ему железяку и коротко пересказала историю этого снегохода. Также сказала, что вообще советую ему ехать не со мной, т.к. это может быть опасно. На последних словах он взял меня за плечи и потихоньку встряхнул, я подняла наконец глаза на него.
- Ты поедешь с Комаровым.
- Но…
- Он единственный, у кого есть место… сзади. – Он нажал кнопку на рации. Ребята уже почти все уехали, а Стас где-то бродил. – Стас, забери Лену, она поедет сзади. - Подъехал Комаров и довольный подмигнул мне, протягивая руку. Кажется, я нахмурилась, а может и похуже состроила мину, это заметил Степнов.
- Кому угодно меня готов сбагрить, лишь бы не разговаривать – Пробурчала я, но он услышал, повернул меня за плечи к себе, поймал мой напуганный взгляд и тихо сказал:
- …любому, лишь бы не подвергать опасности…
- Зашибись! – его «любому» резануло слух, злой голос сорвался, я вырвалась, схватила руку Стаса и села на сиденье, обхватив его торс покрепче. За шумом мотора не было слышно слов, поэтому вряд ли Комаров понял, о чем это мы.

Я сидела и крепко держалась за куртку парня. Злость стучала в висках, а ведь я снова ничего не поняла. Попыталась оглянуться – бесполезно. Я не видела ничего. Но тут стало трясти, а потом и вовсе подбрасывать. Я подтянула подбородок к плечу парня, выглядывая из-за спины, и чуть не задохнулась – Стас потащился на горки . Там ехали наши ребята, и он не хотел отставать, соревнуясь в «парных» гонках. Я стала его дергать, чтобы он остановился, кричала ему, но он делал вид, что не слышит. Потом я крикнула, что сейчас спрыгну, и тут почувствовала, как он стал тормозить. Впередиидущие разом оторвались и через некоторое время скрылись на противоположном конце плато, сворачивая за холмы. Стас резко остановился, что заставило мое тело податься вперед, врезаясь в его спину лбом. Он соскочил с сиденья и начал орать, что я испортила ему гонку.
- Ты вообще слышал, что сказал Степнов, он наверное лучше тебя знает…
- А чего это ты его слушаешься? Он тебе кто? Муж, или просто любовник? - Я треснула ему по щеке и пожалела что у меня такие мягкие перчатки.
- Какое твое дело? Он – тут старший, он отвечает за машины и людей! – Я начала заводиться.
- Ты… - Он набрал побольше воздуха, чтобы вылить на меня поток негатива, но я спокойно сказала, чтобы он оставил меня в покое.
- Стас, хватит. А сейчас можешь ехать, догонять друзей. Я с тобой не поеду.

Я развернулась и достала рацию. «Rick it’s Lena. Are you based? (Рик, это Лена, ты на месте?)» - настучала я ему морзянкой. «Yes (Да)». «I’m on the toboggan. Take me away. (Я на горках. Забери меня)». «ОК». Я демонстративно уселась в снег под негодующие прыжки и размахивание руками Стаса, которые быстро закончились, наткнувшись на мой игнор, он запрыгнул в сиденье и втопил по полю.

Подъехав ко двору, я спрыгнула с сиденья, поблагодарила Рика, и тот отправился в гараж. Меня ждали Полина с Лерой, которая, по лицу было видно, уже была в курсе всего, и дед, вышедший без шапки на улицу. Я привела внешний вид деда в порядок, проковыляв на веранду и отыскав его шапку в куче варежек и шарфов. Присела на порог – стоять было сложно – нога все же еще ныла, нужно было ее намазать. Сидела, смотрела в одну точку.
- Девочки, а Степнов не проезжал?
- Нет. А почему ты спрашиваешь? – Я посмотрела на Полину, которая, заметив мое дерганое состояние, подошла ближе.
- Просто он должен был уже вернуться… - Полина поняла, почему я нервничала и положила руку мне на плечо. – Может он в гараже?
- Леночка, а что это он так тебе понадобился? – насторожился дед.
- Он хотел что-то мне рассказать. Сказал, что дома поговорим… Я пожалуй пойду, проверю – вдруг он правда уже в гараже.
- Нет, Лен, мы сейчас с Полиной пойдем домой, зайдем в гараж и позвоним тебе, а ты иди, отдыхай.
- Спасибо, девочки. – Мы обнялись, девочки потопали по улице, а я в обнимку с дедом поковыляла домой, пару раз оглянулась – вдруг он промчится по дороге, но его не было.

Весь вечер я не находила себе места – девочки не звонили и не брали трубки. Я металась по комнате пока не пришла мама. Я накормила ее ужином, папа опять ночевал на работе, а я смотрела в окно. Где Он. Мама поднялась к себе, а я сказала, что пойду прогуляться. «Дойду до гаража, посмотрю, снегоход должен быть на месте». Я уже надела один унт, когда в дверь постучали. Я открыла. Сердце подпрыгнуло и остановилось. Потом снова побежало быстро, разнося эмоции по жилам. Я стояла и смотрела в синие глаза. «Поговорим?» - шептала его синева. Я очнулась – стащила куртку, единственный унт и пригласила его жестом пройти. Мы устроились на диване.

- Лен, я – дурак. Я подумал что у вас ребенок будет, вы читали журнал… Я не хотел вас обидеть, простите…
- Виктор, это вы меня простите, я, наверное, не так вас поняла, накричала. И давайте вы меня будете на «ты» называть, а то мне как-то неудобно. – Он смотрел в мои глаза и молчал. А потом мелькнула тень и снова глаза засветились.
- Тогда «ты» - тоже.
- Я постараюсь. – Я улыбнулась, протянула ему руку, глазами спросив «Мир?». Он смотрел мне в глаза, а я почувствовала, что тону в синем омуте. Взял мои пальцы в свою ладонь и коснулся губами. «Мир» - прошептали его глаза. Моя рука, обожженная его прикосновением, на секунду замерла, потом пальцы скользнули по его губам, а затем коснулись лучиков в уголках глаз, продолжили движение вниз по скуле. Я очнулась и отдернула руку, но взгляда не отвела. Попыталась прочитать в его глазах ответ хотя бы на один мой вопрос. А что он искал в моих – не знаю. Мы долго не могли отвести друг от друга взгляд, я грелась в синем тепле и было так уютно. Не думала, не включала голову – просто была с ним. Он тоже спокойно смотрел и ничего не говорил. А что за пожар был внутри – знала только я.

Диалог наших взглядов прервал дед, спустившийся к нам из объятий своей музы.
- О, молодежь, извините, что прервал. Как вы добрались, Виктор? – Он пожал руку уже вскочившему с дивана Виктору, который теперь усаживал старика на свое место.
- Я пойду, чай поставлю… - Поднялась я. Мужчины кивнули.
- Спасибо, Петр Никанорович, нормально, только снегоход долго проверял.
- Что-то случилось? – слышала я с кухни их разговор. Меня прошиб жар, когда Виктор начал рассказывать историю нового в нашем гараже снегохода. Видимо, Полина все ему рассказала. Я выглянула из кухонного проема и выразительно посмотрела на мужчину. Он понял мой взгляд и стал старательно опускать имена в своем рассказе, чтобы не волновать писателя, который не зря интересовался подробностями – он же сейчас собирает информацию для своего романа. Второй раз я выглянула и благодарно улыбнулась мужчине. Он, поймав мой взгляд, даже на мгновение остановил рассказ, а потом продолжил, сделав вид, что вспоминает что-то, не отводя от меня глаз.

Я стояла, прижавшись спиной к стене, ожидая когда закипит чайник. Пальцы мои до сих пор покалывало от прикосновений его губ. Горячий ток разошелся по всем уголкам тела, когда я вспомнила тепло кожи под рукой. Я до сих пор задыхаюсь от его взгляда. И это после того, как я психанула и умотала со Стасом. Вот дура. Он же беспокоился, а вдруг бы что-то случилось со снегоходом. Я прижала пальцы к губам. Они еще хранили память о прикосновениях к мужчине и я подумала, что он не убрал мою руку потому, что не был против. Так хочется, чтобы это было правдой. Волк. Мой волк.

Только от чего-то страшно. Боюсь ошибиться. Боюсь признаться. Всего боюсь. И даже его боюсь. Боюсь его прошлого, своего настоящего и нашего будущего. Есть ли оно. Это МЫ и это будущее. Ох как я стала думать. Сначала ни в какую не хотела впускать его в свое сердце. А что теперь? А теперь он уже там, то есть здесь. Приложила ладонь к груди. Сильно бьется. Проиграла я этот спор с разумом. Всухую продула. Ох уж эти мне голубые глаза.

Щелкнул чайник. Я подхватила вазочку и отправилась в холл. Мужчины сидели на диване и мирно разговаривали. Мое появление заставило их прервать диалог, Виктор поднялся и пошел на кухню за чайником, а дед хитро улыбнулся, глядя на меня:
- Ленок, а принеси старику молока, пожалуйста. – Ну хитрец, этот Кулемин!
- А ты пока подвинь стол. – Втон ему сказала я и пошла за Виктором на кухню. Он одной рукой держал чайник, а второй пытался забрать сразу все кружки. Я подхватила то, что не умещалось в его руке, достала молока этому «малышу» и остановилась, в повороте уткнувшись взглядом в грудь. Медленно поднимая глаза, провела взглядом вверх по шее, по уже колючей щеке до глаз. Читать или не нет. Что они мне скажут. Опустила голову. Боюсь. Мы вместе молча отправились к деду, который лукаво бросал на меня свои вопросительные взгляды. Блин, лучше меня все знает. Я и сама еще не поняла, а он уже догадался.

Неделю перед моим днем рождения мы с Виктором провели под лозунгом «мы просто друзья». Старались лишний раз друг на друга не смотреть, я упорно делала вид, что мне безразлично кто со мной рядом – он или, к примеру, Гуцул. И всячески пыталась придать своему тону и жестам непринужденности, чтобы отвлечь себя от бури в душе, возникающей при его появлении.

Но на лацкане куртки чаще оживала рация, передавая закодированные сигналы. Я теперь практически всегда знала, где он. А он – где и с кем я. Может история с Комаровым повлияла, но, честно говоря, мне приятно его внимание, пусть это ничего не значит для него.
Кстати о Комарове – все это время он был отстранен от поездок на снегоходах. Что там у них произошло – не знаю. Но я его больше не видела на горизонте, к моей радости.

К своему удивлению, я все чаще стала замечать Рика рядом. Да, мне легко и спокойно было с ним общаться, он спортивный парень и нам всегда было о чем поговорить. Мы много времени проводили на снегоходах, часто тренировались в зале вместе, катались на сноубордах. Было что-то в этих встречах детское, то, что обычно зовут «дружбой». И совсем другое – когда рядом находился Виктор. Я словно закрывалась как устрица, старалась контролировать свои эмоции, чтобы он не увидел чего-то лишнего в глазах. Я понимала, что между нами ничего нет, кроме моей безумной тяги к нему. Я не знала, что это за чувство – то ли просто страсть, желание, то ли еще что-то, но вот точно могла сказать, что избавиться от этого жгучего, но приятного чувства невозможно, и даже вдали от Него. Пробовала, не получилось.

Какая-то нежность затапливает по самое горло при мысли о нем. В голове постоянно крутится мысль о нем. Словно мобильный телефон, с периодичностью в несколько секунд посылает запрос сети, проверяя наличие связи. И она всегда есть. Внутреннее состояние такое, словно ты в постоянном шоке. Чувства обострены, движения резки, голос срывается. Вот ведь, дожила.

Виктор учил меня спускаться по склонам на лыжах, изредка появлялся на спуске со сноубордом со смеющимся взглядом и хитрым «Обгонишь?» уносился вниз, и я незамедлительно срывалась и обрушивалась следом сквозь облако снега. Догоняла, обгоняла, а потом внизу ждала его приближения с победным видом. А он приезжал и смотрел на меня своими голубыми глазами с проблесками какой-то гордости что-ли. А в душе волной накрывало сердце, заставляя и биться и замирать одновременно.

Иногда я присоединялась к занятиям на склоне с группами детей из школы. Степнов учил их спускаться и подниматься, проходить повороты, а мальчишки с радостными визгами следовали за ним с горок. А иногда он устраивал аттракционы, отлавливая их внизу и отправляя в пушистые мягкие сугробы. Я иногда тоже принимала участие в игрищах, за одно присматривая за особо шустрыми.

Сегодня утром было предупреждение о сходах лавин. Я посмотрела расписание – у школы занятие на склоне, но там вроде спокойно – наша площадка на возвышенности, и даже если поползет слой снега, он пройдет в ущелье и по впадине скатится на дно. Обычно, если идет предупреждение , это не значит, что лавина действительно сойдет, да и не значит, что сойдет именно здесь. Но сказать Степнову надо. Я отправилась в их дом. Зашла в коридор и увидела озадаченную Леру в холле на диване.
- Привет, Лер – Я присела рядом, положила руку ей на плечо. – Что случилось?
- Лен, давай потом, мне подумать надо. – Сказала тихо подруга, даже не посмотрев на меня.
- Лера, не пугай меня – что случилось?
- Леночка, прости, но я сейчас не могу сказать – мне нужно самой разобраться.
- Лера, тебе надо выговориться, а я могу тебе помочь – со стороны иногда виднее. Расскажешь? – Девушка грустно покачала головой. – Ладно, думай, а я пока поднимусь к Степнову, сегодня лавины…
- Нет! Лен, подожди. – Лера подскочила и задержала меня за руку. Я уставилась на нее. – Не ходи пока туда.
- Почему, что, черт возьми, происходит?
- Лен, просто ты не так все поймешь… а это совсем не то…
- Я вообще не понимаю, что ты имеешь в виду, и при чем тут я…
- У него там гости, из России приехали…
- Лера, что ты так переживаешь… Ладно, не пойду. Из-за этого что-ли? Ну, приехали гости… или ты…
- Лен, я тебе уже говорила, Степнов как брат мне, и если у него проблемы…
- У него проблемы?
- Он, наверное, уедет домой. – Я замолчала. Мне нечего сказать. Уедет. Понятно.
- Я пойду, Лер.
- Ты же за чем-то приходила…
- Уже нет. – Я вышла из дома на улицу. Глянула на часы на рации. Пора в школу – собрать класс. Сняла рацию и настучала «− − − • − − − • • − • • • − • − • − • • − − − − • •» «Мы на склоне».
В школе радостные ребята ждали Степнова, весело гогоча и толкаясь. Я подошла к их группе и скомандовала, чтобы они строились и отправлялись на склон за мной, а на вопросы о Степнове ответила, что он присоединится к нам там.

Переобулись, поднялись к месту старта. Выстроились на линии, я спустилась вниз. Откатали почти половину урока, а его все не было. Я начала нервничать. Неужели у него, правда, проблемы. Повернула голову. И вот эта проблема сейчас топает рядом с ним, весело что-то рассказывая, заглядывая ему в лицо. Направляются к нам, на склон. Даааа, поэтому мне Лера не дала зайти к нему. Девушка. Высокая, красивая, милая улыбка. Зачем она идет сюда.
- Спасибо, Лена, что подменила меня. – Он коснулся рукой моей руки в перчатке, которую я держала на верхушке лыжной палки.
- Не за что. Мы же команда. Ты всегда можешь рассчитывать на меня. – Сказала я и поехала к детям.

Занятие прошло просто ужасно, под постоянные «Ой, Витя, а как поворачивать» и «Ой, Витя, держи меня, я падаю». И это еще не все – всякие глупые уловки, позволяющие привлечь внимание мужчины. Мне было неприятно, но потом стало смешно. И девушки действительно думают, что мужчины не понимают, что они специально придуряются. Ну, они же не тупые!

Я почувствовала гул под ногами, и характерный звук известил о движении снега где-то на ближних склонах. Я дала команду детям строиться – Виктору было сегодня не до занятий, поэтому я подъехала к нему, чтобы сказать, что мы закончили.
- Лен, познакомься, это Анна. – Девушка весело протянула мне руку, я коротко пожала ее.
- Очень приятно. Виктор, мы поехали в городок, снег пошел где-то, надо уходить.
- Да, Лен, идемте. Прикроешь? – Я кивнула и пропустила малышню вперед, за Виктором, а сама тронулась следом, в хвосте колонны.

Ко мне в напарницы пристроилась Аня. Я молчала. Аня явно хотела выпендриться перед Виктором (ну или я чего-то не понимаю), наигранно падая и громко хохоча при этом, призывая мужчину обернуться. А он (к моему злорадному облегчению) даже не думал смотреть на нее. Я пока не понимала что происходит: либо он при мне хочет показать свое равнодушие к девушке, либо ему действительно все равно, но тогда зачем она тут? Что она от него хочет, почему он должен уехать.

Девушка в очередной раз на повороте попыталась привлечь внимание мужчины, проехав, на мой взгляд, слишком близко к козырьку. Я только было открыла рот, чтобы предупредить ее об опасности. Конечно, слой снега стал оползать вниз, увлекая правую ногу Ани за собой – дальше шел скос и довольно крутой спуск. Насколько хорошо она владеет лыжами – я не знаю, но в любом случае, нарастающая скорость могла привести к трагедии. Я крикнула Виктору, чтобы тот отвел детей, а сама направила лыжи по аниной лыжне, уходящей под откос. Лучше бы она сразу упала – тогда бы она остановилась наверху. Но ведь ей нужно показать мужчине, что она тоже умеет кататься, или, по крайней мере, держаться на лыжах.

Виктор ломанулся следом, но я уже была на склоне, и возможности вернуться не было, я махнула рукой, показывая, что все под контролем. Слышала, как Виктор крикнул «Вернись, я сам», еще что-то, не разобрала. Толкнулась палками, направляя лыжи на дорожку девушки, несущейся все быстрее.

Неслись с бешеной скоростью, спускаясь ниже и ниже к подножью горы. Дорога уводила то вправо, то влево и я поблагодарила судьбу, что это была самая простая и раскатанная трасса из всех. Пролетев половину высоты склона, я, наконец, поравнялась с Аней. Схватила за рукав, на скорости выворачивая ее направо, куда уходит дальнейший участок дороги, потом стала ее выталкивать вправо, крича, чтобы та переставляла лыжи друг за другом. Дальше был резкий поворот вправо, и мне было не вывести ее так круто, она не успевала быстро направлять лыжи. Тогда я стала тормозить, выводя задний конец своих лыж влево и поднимая носок. Замедляя ее скорость, я, в конце концов, повалила ее на снег, ее немного протащило по накатанной дороге и девушка в итоге остановилась. А я не успела резко свернуть, т.к. пришлось уходить от ее траектории падения, объезжая слева снизу, где уже была кромка поворота. Если бы я упала вместе с ней – мы вместе по инерции двух тел улетели бы довольно далеко. А так – она уже в безопасности.

Меня вынесло за дорогу, по мягкому снегу, в котором я просто стала утопать, отчего лыжи не слушались. В итоге я все-таки по касательной врезалась боком в скалу, занесенную снегом. Она выросла слева, так неожиданно и так близко, что я успела только убрать палки от лица. Темнота.

Очнулась от того, что что-то холодное прикасалось к моему лицу. Надо мной склонилось взволнованное лицо Ани. Она снегом вытирала кровь со лба и виска. Я ударилась головой и сейчас почувствовала боль в левом плече, руке, и бедро ныло постоянным фоном. Подземные толчки снова напомнили мне, что тут оставаться опасно – мы довольно низко спустились, нас могло зацепить лавиной, если она тут пройдет. Я посмотрела на испуганную девушку, попыталась встать.

На руках, в основном на правой, подтянулась за палки, хромая сделал несколько шагов, наступила на крепления лыж, пристегивая их к ботинкам, и заскользила по снегу. Безумно больно – я закусила губу, понимая, что при резких движениях снова могу потерять сознание.
- Прости меня, я не думала, что так получится…
- Тут тебе не развлекаловка, опасно и холодно. Спасибо что привела меня в чувства. Нам надо выбираться, там лавина сходит. – Ткнула я по направлению вершины дальней горы, на которой заметно осел снег, образуя неровные отломы. – Сейчас поток выйдет в ущелье, и наше счастье, если мы успеем оттуда убраться. Пойдем.

Ехать больно, тело реагирует каким-то соленым током от мест удара, но жалеть себя некогда. Через час мы выехали в зону, по которой должен пройти поток снега при снежном оползне. Теперь нам надо быстро перебираться к подножью другой скалы и подниматься вдоль склона наверх, чтобы не огибать всю скалу, а выйти к селению в наиболее выгодной точке. Я остановилась, хотя понимала, что каждая остановка влечет за собой потерю времени и сил – с каждым разом трогаться мне все сложнее. Зажмурила глаза. Рация запикала. «Вы где». Я отстучала, что мы идем через ущелье, и чтобы он ждал нас в городке, хотя прекрасно понимала, что он не послушает. Если верить Лере, у него тут находится самое дорогое, горько поджала губы я при этой мысли – «это от боли», утешила себя . «Уходите оттуда, снег идет». «Уходим наверх, к площадке». «Я встречу».

Толчки повторяются, оглядываюсь на девушку, она молча ждет, не понимая что я делаю. Достла из куртки веревку, пристегнула конец к петлицам на ее куртке. Не помню, как мне удалось собрать последние силы, но я рванула через ущелье. Толчки еще гудят, но до потока должно быть далеко, и надо поторопиться. Через полчаса я с облегчением завернула за скалу, откуда видно уходящую вверх дорожку, спасительный путь от лавины, и, не останавливаясь, крикнула Ане, что мы в безопасности.

Теперь подъем, выставляя елочкой лыжи. Аня постоянно срывала ногу назад, дергая веревку, боль с каждым рывком прошивала тело и молнией застревала в мозгу. Немного отойдя от ущелья, я услышала грохот и надвигающийся шум, сопровождаемый стуком камней о скалы. Немного в стороне мимо нас несся снежный поток, который мог навсегда погрести нас под собой. Мы уже высоко над местом опасности, но все равно нас накрывает облаком снежной пыли, я резко командую прилечь на землю, чтобы ветром нас не сдуло. Минута передышки дает отдых моему телу. Как только прошла основная волна, я быстро встала и бросила Ане, что надо торопиться. Мы вышли на более пологий участок дороги, и я ускорила шаг. Теперь нужно выруливать на нашу площадку, а оттуда прямая дорога в селение.

На подходе к нашему месту, я заметила, что навстречу кто-то движется, и не один. Сомнений нет кто это, но зачем еще людей взял? Я остановилась, освободила руки от ремней палок, хотела отстегнуть веревку, связывающую меня с Аней. Потянула, больно, почувствовала, как перед глазами поплыло все по кругу, размывая очертания, болью стуча в висках и сдавливая уши. Темнота.

Голубые глаза внимательно смотрят в глаза, крепкие руки держат аккуратно, а снизу ощущаются толчки. Я стала подниматься, сказав «спасибо», огляделась. Снегоходы. Понятно, почему их несколько. Виктор взял с собой ребят, чтобы нас вытащить отсюда. Я встала, облокотившись на палки, поставленные домиком. Аня продолжает тараторить, пересказывая подробности нашего спуска и подъема. «А веревка…» - выдавила я. Виктор протянул мне отстегнутую веревку, я сложила ее в куртку на место под испытующим взглядом мужчины. Аня все говорит, голова трещит, Виктор злится. Поток нежности к мужчине тронул мои губы, растянув в легкой полуулыбке. «Волк. Взъерошенный, дикий…».Тем временем он усадил Аню с Риком, помог забраться мне на сиденье, сел сзади и обвил рукой мою талию. Напряглась от ожидания боли, но ее нет. Он нежно прижимает и крепко, но не больно, только бедро под его ногой ноет. «Очень больно?» - родной голос над ухом. Я отрицательно качаю головой. «Я буду держать тебя» - я киваю. Он крутит ручку и мягко трогается с места.

Домой он внес меня и положил на диван в холле, стащил унты и перчатки.
- Виктор, спасибо, дальше я сама. Иди к Ане, она напугана… - Он молча кивает, но не уходит.
Снял с меня куртку, я снова закусила губу, откинул волосы со лба, осмотрел раны, ушел на кухню. С аптечкой опустился на корточки перед диваном. Также молча обработал раны, заклеил пластырем. Я смотрела в потолок, чувствуя в его прикосновениях напряжение, знаю что ему есть что мне сказать, только вот – хочу ли я услышать это. И мне не все равно кто она. Кто она ему. Черт, опять я думаю…
- Лена, дай я осмотрю тебя, ушибы тоже надо обработать…
- Не надо – Я напряглась и попыталась встать. – У меня родители врачи…
- Лен, прости, что я тебя отпустил туда, я должен был сам… отвернулся и не увидел!... – Он такой смешной, когда злится или волнуется - Прости что вообще так получилось… - Он пальцами зарылся себе в волосы – Не надо было тащить Аню туда… она напросилась, я не смог отказать…
- Виктор, не переживай, все нормально, главное – ничего не случилось страшного…
- Ничего себе «не случилось», ты вот… - Он заглянул мне в глаза.

Не хочу видеть его глаз, я не могу сейчас находиться рядом. Он не мой, и не будет моим, я только сейчас поняла что люблю. И стоило-то всего лишь потерять его, чтобы понять. Понять, что он для меня – ВСЕ. Пусть либо уходит сейчас, либо я не отвечаю за себя.

- Виктор, иди, она ждет, со мной все в порядке. Я вот сейчас встану… - Он нехотя, недоверчиво ушел, а я встала.
Пошла в комнату и легла на кровать. Бессилие приковало голову тяжестью к подушке и я провалилась в сон.

Позвонила Лере, и они с Полей пришли ко мне вечером. Мы сидели на кровати, болтали и я им сказала, что поеду на пару дней с дедом на материк. Девочки переглянулись.
- Таааак, а теперь колитесь – что происходит?
- Ну, просто у тебя же день рождения…
- И что, вы уже придумали расправу надо мной по этому поводу? – Я лукаво взглянула на расстроенную Лерку.
- Да нет, просто пришли бы поздравить тебя. – Полина снова в роли весов.
- Девочки, понимаете, дед хотел попросить Виктора его отвезти, но у него же там проблемы, Лер, ты сама мне сказала. Поэтому, я не хочу вообще чтобы он знал, что мы уезжаем. Тем более, у него там ТАКАЯ проблема и я хочу уехать… - Опустила глаза.
- Лен, я знаю, как ты относишься к Виктору. – Полина. Я вскинула глаза и посмотрела на нее.
- Что – так заметно? – Тихо спросила я.
- Нет, ты хорошо шифруешься, но я вижу. Так вот. Он к тебе тоже неравнодушен.
- Да ты что. Я для него только партнер по склону и по площадке. – Обреченно проговорила я.
- Лена, я знаю мужчин, но что еще важнее – я знаю Степнова, и я согласна с Полей – ты ему нравишься. – Авторитетно заявила Лера.
- Вот поэтому я и хочу уехать, чтобы не мешать ему. Если он уедет с ней домой, это будет ЕГО решение. Что бы я об этом ни думала. Прошу вас, не говорите ему.
- Лен, я думаю, что ты ошибаешься на счет этой ситуации.
- Меня это не должно волновать. У него есть Аня.
- Лен, пойдем к нам, ты увидишь, что все не так. У них комнаты разные, они почти не видятся, там совсем другое, он не говорил, но видно, что…
- Ладно, пойду с вами, за одно и Аню повидаю, спрошу как она… - Подруги переглянулись. Я прошла к шкафу под пристальным взглядом девочек, стащила кофту.
- Лееееен, это что? – Лера смотрела на меня квадратными глазами.
- Что? – Удивилась я.
- Ты ТАК хромаешь… и это… - Она показала на содранное плечо с огромной гематомой.
- А, ничего, мы покатались с Аней сегодня с горки.
- Ничего себе «покатались», ну-ка покажи!
- Лер, успокойся, все нормально, пара синяков и три дня без спорта. – Я прикрыла плечо, натянув свитер.
- Вот это да! Не хочешь рассказать?
- Нет, извини, может, потом расскажу. Идем? – Полина, наконец, отняла ладони от своих губ. Я сделала умоляющее выражение лица, и мы втроем отправились к ним домой.

В холле тусовались ребята, я медленно, стараясь не показывать что хромаю, прошла к камину и села в кресло. Компания была небольшая, ребята смеялись, рассказывая какие-то байки, принесли мне соку, а сами пили вино и шампанское. На мой вопрос, что они отмечают, я услышала, что они выиграли какой-то конкурс и скоро отправляются на озеро Свон. Это за перевалом. Пара дней пути по склону, через седловину гор. Я видела на карте, да и Виктор мне показывал дорогу туда.

Девочки сидели рядом. Лера сбегала за пледом, и я пригрелась в кресле, благодарно взглянув на подругу. Время тянулось медленно, но мне было хорошо в компании молодых исследователей, они все очень интересные люди. Тут мой взгляд поднялся, привлеченный шумом с балкона, где был виден ряд дверей, ведущих в комнаты. Из одной из них вышла Аня, а за ней выскочил Степнов. Лера и Поля переглянулись. Пара отправилась в другую комнату и закрыла дверь за собой. Я посмотрела на Леру, которая даже рот открыла при этом, а Поля сидела бледная. Они обе уставились на меня непонимающим взглядом. Я пожала плечами, поднялась.

Подошла к Гуцулу и сказала, что меня и деда завтра нужно будет отвезти к самолету. Он кивнул и ответил, что утром они с Риком будут у моего дома.
- Игорь, еще одно. Я не хочу, чтобы Степнов знал, что я уезжаю.
- Что – поссорились?
- Нет, ты же видишь, ему не до меня. Поэтому все нормально, просто не хочу отрывать его от дел.
- Ладно, Лен, я отвезу тебя. И не переживай, не скажу.
- Спасибо.
Игорь меня понял, а может, они с Полиной обсуждали это, но мне стало легко от его слов. Он коротко обнял меня, я улыбнулась ему, помахала девочкам и, взяв куртку, вышла на улицу.

Я пошла по снегу, не разбирая дороги. Домой не хотелось, и когда я почувствовала, что стала замерзать, решила зайти в спортзал. Там никого не было. Я залезла в шкафчик. Там была только майка-боксерка. Не время ее сейчас надевать – мои синяки не очень красиво смотрятся… а хотя какая разница – все равно никого нет в зале. Я переоделась и вышла на поле, взяв баскетбольный мяч. Размявшись, я почувствовала, что мышцы разогрелись, и уже было не так больно. Я стала выполнять броски. Получалось плохо, только правой рукой, но и этого мне хватило. Резкие движения заставили ныть плечо, ребра, и я решила завязать с бросками.

Отправилась в душ, переоделась. Вышла из раздевалки и замерла. На тренажерах сидел Степнов, зарыв пальцы в собственные кудряшки. Сколько он тут сидит. Что случилось. Я остановилась, не решаясь подойти ближе. И вдруг в дверь влетел Рик.
- Lena, what are you doing there? You have had a rest! Have you ever seen, players on the basketball platform after the trauma? (Лена, что ты тут делаешь? Тебе необходим отдых! Ты когда-нибудь видела игроков на площадке после травмы?)
- What are you talking about? (Ты о чем?)
- You can’t normally walk, not to mention jumps … (Ты ходить-то не можешь нормально, не говоря уже о прыжках…)
- Rick, easy! Enough, I already go home. Bye. (Рик, полегче! Достаточно, я иду домой. Пока.)

Рик ушел. Так и стояла на выходе из раздевалки, но сдвинуться с места не могла. Что такого могло случиться? Как во сне развернулась, сделала шаг в его сторону. Плевать на все: на Аню, на себя, на всех остальных. Его боль осколками била сердце, вид склоненной головы мужчины – самое страшное оружие, резанувшее по оголенному нерву где-то рядом с шеей. Физически ощутила его отчаяние. Я не смогла уйти. Пусть мне потом будет больно, но сейчас я останусь рядом. Думаю, что он поймет меня.

Подошла и опустилась рядом на скамейку. В ушах бешено стучал пульс. Сидел, спрятав лицо в коконе, образовавшемся внутри его спины, безвольно брошенных рук, локтями упирающихся в колени.

Скользнула ладонью по широкому запястью, пряча свою кисть в его руке. Принял меня к себе, переплетая пальцы с моими. Напряженно крепко держал руку. Мысленно пыталась забрать его боль себе, ну хоть немного. Не знаю, сколько мы так сидели. Пустой зал с замершими криками на игровой площадке, стальной звон отпущенных сейчас механизмов тренажеров. Свист отчаянья и какой-то безжизненной обреченности. Наконец, расслабился. Наверное, что-то решил для себя. Это хорошо – цель появилась. Выпустил мою руку. И вовремя. Я услышала шаги. Поднялась и ушла в раздевалку. Не хотела видеть никого.

Коментарии

Утром я открыла дверь и увидела улыбающегося Игоря, отдала ему сумку с вещами моего старика, сама надела свой рюкзак, позвала деда, и мы уселись на снегоходы. Я села сзади Игоря, и попросила не торопиться. Он сказал, что уже догадался, и мы отправились сначала на самолет, потом в Файрбанкс, а оттуда в Калифорнию. Пара дней там и потом еще день дороги обратно. Мысли мои хоть косвенно, но непременно крутились вокруг голубоглазого мужчины. Я уже успела поймать мысль, что во время полета смотрела в иллюминатор и на проносящихся мимо хребтах глазами искала площадку Арктик Вилладж. И даже знаю, кого я ждала там увидеть. Его не было. Уехал. Стукнуло сердце, и в груди стало отчаянно горячо от сдержанного крика и проглоченного кома. Губы как-то сами собой сжались. Тяжело стало где-то в районе сердца. Забывала на время, что именно тянет, но само ощущение тяжести все равно оставалось. Тревога и растерянность. Что он сделал, и что делать мне.

Спрыгнула с самолета, ребята помогли спуститься деду. Молча доехала до дома с Риком. Войдя в дом, обнаружила, что мама наготовила к нашему приезду еды. У меня только потом закралось сомнение: еды было СТОЛЬКО, но пока я пошла наверх. Дед что-то шуршал по дому, а я опустилась на кровать совершенно без сил и уснула.

Вечером проснулась в каком-то приподнятом настроении. Вот взяла моду – по ночам носиться по снегам, а потом до вечера дрыхнуть. Но чувствовала себя прекрасно, ушибы уже не беспокоили. Достала из шкафа теплый костюм из мягкого бирюзового велюра, в дверь постучали. Открыла – дед.
- Внученька, ты уже проснулась?
- Да, дедуль. – Я внимательно наблюдала за хитрым Петром Никаноровичем. Что-то тут было не так, ибо дед вроде нервничал.
- Ленок, пойдем, там мама испекла тебе тортик, отметим день рождения…
- Хорошо, иду. Сейчас переоденусь и спускаюсь. – Дед вышел, а я пошла в душ, соображая, к чему это такая любезность. Мы же с ним отмечали мой юбилей в ресторане в Калифорнии. Странно это все.

Одевшись, я спустилась вниз, по пути, на лестнице взглянула вниз – полумрак, и множество свечей, вновь расставленных по всем поверхностям холла. Новикова тут явно постаралась. Сердце радостно застучало «неужели будет праздник». Но ведь уже прошло 2 дня.

Я прокралась на кухню – на холодильнике был прилеплен листок с ровным маминым почерком, где она написала, что приготовила все для того, чтобы мы с друзьями отметили мой день рождения. Я улыбнулась «и когда она успела» и посмотрела на маленький стол, где стоял торт и рядом лежали свечки. Достала их из коробочки и стала втыкать в мягкий бисквит.

Распахнулась дверь и в дом ввалилась веселая компания: мой дед во главе, Лерка, Рик, Полина, и Гуцул следом что-то затаскивали. Вихрь по имени Лера подскочил ко мне и начал тараторить поздравления, а я смеялась от созерцания картины моего деда, Полины и Игоря, которые пытались раздеться, втащить какую-то штуку, поздравить меня, и почему-то все это непременно надо было сделать одновременно. После поздравлений Лера начала командовать: отправила парней уладить вопрос со столом, мы вытащили скатерти, дед пошел за дисками с музыкой. На кухне, после радостных криков «Ура! Тортик!», стали доставать посуду, раскрывать блюда с салатами и греть еду в духовке.

- Лер, а сколько тарелок надо?
- Ну, вообще-то, я точно не знаю…
- Ясно, достаем все, – Хохотнула я.
Все было готово. Лерка нервничала, словно это был ее день рождения. Я подошла к ней и тихо проговорила «Ну колись, что ты тут придумала, я же вижу, тебя аж трясет всю от нетерпения». Так смешно стало – Лера сделала удивленно-невинные глаза, своим видом показывая, что она тут ни при чем. Меня отвлек шум за дверью, следом за которым в дом ввалилась толпа друзей. Вместе со снегом на унтах и осколками холодного воздуха в дом влетели задор и смех, дружеские подколы и тычки локтем в ребра, обрывки фраз на двух языках и просто хорошее настроение.

Шумели до тех пор, пока все не уселись за стол, и Лера решила поздравить меня первая. Потом говорил дед, ребята, а потом я вспомнила о самом большом блюде, стоявшем в духовке. Я подорвалась и унеслась на кухню. Куда-то запропастилось полотенце, которым можно достать горячий поднос с запеченной уткой. Несколько раз повернулась, но ничего подходящего на глаза не попалось. Тогда я решила достать новое полотенце, потянулась наверх к шкафчику. Фиг. Там на самой верхней полке лежала стопка того, что мне нужно. Пододвинула носком ноги стульчик и залезла на него. За дверцей не видно было, но я почувствовала, что кто-то зашел на кухню. Я быстро дернула ткань за кончик вроде бы верхнего полотенца, одновременно пытаясь выгнуться назад и посмотреть на пришельца из-за двери. Но какая-то хитрая конструкция посыпалась сверху разноцветными тряпочками. От неожиданности я неловко попыталась поймать хотя бы часть из них. Почувствовав, что теряю равновесие, закусила зачем-то нижнюю губу зубами до боли.

Прохладные крепкие руки не дали мне свалиться с невысокого стульчика. Я оказалась в чьих-то объятиях. Запах. Он. Подняла взгляд, столкнувшись с синевой самых красивых на свете глаз, нижняя губа выскользнула из тисков собственных зубов. Он, наверное, только вошел – от него пахло снегом, и руки были еще холодные. Немой диалог взглядов. Я почувствовала его напряжение, свою слабость и то, что я полностью в его власти. Каждая клеточка моего тела предательски притягивалась к нему, приближая наши губы все ближе, ближе друг к другу. Голос Леры выдернул меня из оков наваждения.
- Ну, где именинница, Лена, ты чего застряла? – Предусмотрительная Лера начала вещать еще задолго до входа на кухню, что дало нам время немного отстраниться друг от друга.
- Виктор? – Я все также смотрела ему в глаза, теребя пойманное полотенце. – Я думала, ты уехал…
- Нет, не уехал, пришел поздравить тебя.
- Спасибо… - Растерянно переводила взгляд с него на подругу.
- Лен, давай я достану поднос…
- Я решила вытащить полотенце, и вот… тут теперь их много, по всей кухне, выбирай любое. – Прячась за словами, я пыталась прийти в себя.
- Вить, бери себе вон там тарелку, стул и топай за стол. – Полководец-Лера.
- Лен, я, наверное, пойду… - Я повернулась снова к нему.
- Не уходи… - Тихо, шепотом.
- Куда пойдешь? Да ладно, оставайся, тем более, там Петр Никанорович будет рад, да и не только… – Подмигнула подруга мне. Я улыбнулась.
- Оставайся, будет весело, судя по всему… - Я многозначительно смерила девушку подозрительным взглядом. Лерка, лукаво глядя на меня, закивала головой. А потом до меня отголоском дошел смысл Лериных слов. - Подожди, Лера, - Я перевела взгляд на Виктора. – А почему тарелку, где Аня, ты что – оставил ее дома? А я и не поблагодарила ее…
- Аня уехала. – Тихо сказал Виктор. – Просила передать тебе поздравления и благодарность.
- За что?
- Ты ей жизнь спасла. – Я киваю. Не могу понять от чего грустно. И мне и ему. Лера взяла поднос и скрылась.
- Вить, эта… - Он снова оказался совсем близко, положил палец на мои губы.
- Ничего, Лен, уже все хорошо. Спасибо за поддержку. – Я кивнула, и мы отправились к гостям.

Виктор, как самый сильный мужчина, стал разделывать утку на части. Мне завязали глаза, и я должна была называть того, кому достанется следующий кусок. В правилах, заранее оглашенных Лерой, значилось, что тот, кому попадется самый большой кусок грудинки, должен его пополам съесть с тем, кому достанется шея, причем поделиться нужно, одновременно кусая мясо, не касаясь руками. Меня совершенно не смутил этот факт, а еще не насторожило присутствия Леры при этом.

Когда мне развязали глаза, на моей тарелке лежала шея (ну с моим-то везением), а у Степнова в руках на вилке красовался добрый край белого мяса птицы. Лера радостная что-то верещала, а мои щеки, наверное, уже сияли всеми цветами радуги. Не иначе, Лера постаралась, вот ведь неугомонные децибелы. Под хоровое оформление мы с Виктором приблизились к заветному куску этой чертовой утки. Я посмотрела в глаза Виктора и забыла обо всем – об Ане, о гостях, о деде, сидящем за столом в приподнятом настроении, и, так как уже догадался о моих симпатиях к Степнову, подливал масла в огонь, хлопая как ребенок. А я, утопая в глубине синих глаз, одновременно с мужчиной приблизилась губами к цели. Горячее дыхание коснулось моих губ, и я быстро убрала их, прерывая контакт взглядов. Что это было. Убью Лерку за такие конкурсы.

И тут у меня созрел план. Подговорив Полину на ухо, я объявила следующий конкурс. Взяла темный мешочек и сложила туда шарики, которые сама Лера и принесла в неимоверном количестве, отобрав по два шарика одного цвета. Попросила каждого участника достать себе шарик, сама я, конечно, не участвовала, потому как дальнейшие действия, мягко говоря, могли отразиться на моем и так хрупком состоянии стояния.

Начала я с девочек. Они достали себе по шарику, у Леры был зелененький. Пока я переходила на сторону парней, сама незаметно нашла в мешке такой же и потом всунула его в руку Ника – парня, который до этого нравился Лерке. Хотела поиздеваться, подруга, сейчас посмотрим кто - кого. Будет из них парочка на этот конкурс. Заставила всех надуть свои шары. По цветам образовались пары. Потом конкурс танцев выявил две пары победителей, ими, к моему ужасу, оказались Лера и Аня, которая, даже без моих вмешательств, оказалась в паре со Стасом.

А теперь они должны были объятиями, заключив шарик между телами, лопнуть как можно больше шаров, раздавив их. Меня очень порадовало выражение лица Леры, особенно после конкурса. Со Стасом соревноваться – это себе дороже, но ему было не так удобно – Анечка была намного ниже ростом, и чтобы шар лучше зажать между телами, девушку приходилось всякий раз поднимать повыше, что отнимало время.

Лера зло зыркнула на меня и я поняла – пора смываться. Стул сзади меня отъехал и грохнулся на пол, когда я сорвалась с места и понеслась в сторону двери с одной стороны стола, Лера с диким визгом «убью» летела следом с другой, кто-то из нас задел стол и начали падать бокалы.

Лера догнала меня во дворе, и мы обе приземлились в сугроб, громко хохоча.
- … Лера, ну что тебе не понравилось? – Сквозь смех еле выговорила слова.
- Да у меня чуть все кишки не вылезли от ТАКИХ объятий!
- … О, горячий парень тебе достался, что ты жалуешься, тебе нужен был НАСТОЯЩИЙ мужчина… вы победили, тебе положен ПРИЗ!!! Хахаха – После минутного угорания смехом.
- На тебе, на!... – Лера стала кидать снег мне в лицо, я ей отвечала тем же. Вывалившая во двор толпа ребят тоже смеялась над нами, и только Степнов поднял нас и затащил в дом, бормоча, что мы можем заболеть.

Тем временем «ранетки» с дедом уже притащили торт и даже зажгли свечки, которых, кстати, и так в доме было достаточно. После их задувания я получила свой подарок – та самая «штука» - оказалась санями, к ней прилагались ремешки и прочие запчасти. Я очень удивилась и вопросительно посмотрела на деда. Он кивнул, показывая, что согласовал все с родителями. Вот дед!Подскочила к нему, поцеловала в колючую щеку, поблагодарила всех. И что мне теперь с этим делать. В голове сразу стали складываться картинки несущейся в снегах упряжки.

Мои мысли прервал Степнов, подошедший сзади и шепнувший мне на ухо «Потанцуем?». Я кивнула, выныривая из своих мыслей, а сама старалась унять волну тепла, потянувшуюся от обожженного дыханием уха по всему телу. Музыка и его запах смешались в одну волну, качающую мое сердце в такт нашим движениям. Теплые ладони на моей талии прожигали до самого сердца, заставляя дышать чаще, сильные мышцы под моими руками были напряжены, также, как неизменная синева глаз. Я прикрыла глаза, отдаваясь моменту близости с ним, пусть хотя бы в танце. Снова подняла глаза. Он заметил, посмотрел с нежностью, не отрываясь. Притянула его ближе, он переместил руку на спину, а я коротко каснулась его кожи на шее. Вспышка. Его синева потемнела. Дыхание сбилось, и я почувствовала, что ноги меня предали. Он тоже это почувствовал и теснее обвил мою талию рукой, обдавая щеку горячим дыханием. Господи, как же с ним было хорошо. Но где-то в закоулках памяти что-то не давало полностью расслабиться и, наконец, впустить Его в свое сердце, в жизнь. Аня. Кто она? Кто она для него. Виктор снова посмотрел мне в глаза – почувствовал, что я напряглась. Хотел что-то сказать, но мелодия закончилась, и он только выдохнул тихое «Спасибо».

Танцы и конкурсы быстро утомили моего деда, но я думаю, что он отправился в комнату не отдыхать, а работать – писать свой роман. Степнов поднялся за ним, оставив меня провожать гостей. С Полиной и Лерой мы, весело болтая, убрали этот ужас, который мы тут навели, потом спустился Виктор и разобрался со столом.
- Лен… - Как-то неуверенно начал Виктор, когда мы проводили девчонок. Подняла на него глаза. – У меня для тебя тоже есть подарок. - По спине пролегла ледяная дорожка. Приятный топот мурашек по коже...

Комментс плиз!